Техника игры в блинчики - [97]
"Вот это зверь… Хищник. Такой проглотит и не почешется".
— Да, то есть — хочу… — сказал Де Куртис, — вам привет от "Директора", товарищ "Этьен".
6. Железнодорожный перегон Овада — Кампо-Лигуре. Королевство Италия. 20 января 1937 года, 10 часов 28 минут
— Смотри! Вот, кажется, и наш паровоз… — Удо Румменигге затушил сигарету о подошву армейского ботинка и сплюнул на гравий железнодорожной насыпи. Яббо не откликался, задремав, как и сидел, на расстеленном поверх большого камня носовом платке.
— Эй, проклятьем заклеймённый, вставай, давай, кому говорю! Я один эту стрелку ворочать не буду, — Удо начинал закипать буквально с полуслова, причем собственного полуслова…
"Что пять лет назад, что сейчас — никакой разницы. Пошипит, поплюётся кипятком и, глядишь, минут через десять — добрейший человек, — Фёллер, большую часть ночи провёл за рулём, и действительно очень хотел спать. Но ещё больше ему хотелось поддразнить заводного товарища, как когда-то в юности. — Впрочем, время ли сейчас для дружеских подначек? " — подумал он и медленно открыл глаза.
— И что мы кричим, как на митинге? Тебе-то хорошо… У тебя глаза острые — с такого расстояния поезд разглядеть. А мне недостаток остроты зрения приходится компенсировать ловкостью, — Яббо с хрустом потянулся, встал и, аккуратно свернув по сгибам, сунул носовой платок в карман.
— Ты знак на телеграфном столбе хорошо закрепил? — не унимался Удо. — Ветром от проходящего поезда не сорвёт?
— От этого, точно нет. Это тебе не новый фашистский электропоезд, который шпарит со скоростью гоночного автомобиля… — Фёллер, с его выдержкой и чувством времени, мог позволить себе слегка понагнетать. — Что Удо, хочешь покататься на фашистском электропоезде?
— Du gehst mir auf die Eier! Как ты мне надоел, Яббо! Столько лет тебя не видел и, поверь, с удовольствием обождал бы еще столько же… Если бы не Баст, хрен бы я стал возобновлять с тобой знакомство! На фига ты мне сдался? — невысокий и подвижный как ртуть, крепыш Румменигге буквально подпрыгивал от нетерпения.
— Не светись, Удо… Они прошли контрольную точку… Ещё немного… Есть! Концевой вагон отцепили, — рука Фёллера легла на плечо друга. — Ещё несколько минут и…
Грохоча на стыках рельсового полотна, поезд проследовал мимо затаившихся у насыпи людей. Хвостовой вагон уже отставал на добрую сотню метров. Удачно выбранное место — небольшой подъём тормозил его движение. А тут ещё и стрелка на редко используемый участок пути. Именно к ней сейчас бегом кинулись Фёллер и Румменигге. Навалились, перекинули тяжёлый рычаг с противовесом, убедились, что остряки вышли в нужное положение и указатель перевода встал плоской стороной… Выдохнули и дружно полезли за сигаретами, когда отцепленный вагон медленно, тренькнув на стрелке, покатился в сторону от основного пути. Туда, где на дороге уже стояли два "Фиата", в одном из них дремал, положив на колени "Виллар-Перозу", отличный парень из Кракова. Худой как телеграфный столб и рыжий как лис — Людвиг Бел.
7. Дорога на Геную. Королевство Италия. 20 января 1937 года, ближе к полудню
"Ну, почему так?!"
Как-то так сложилось, что итальянцы всегда казались Степану несерьёзными, ленивыми и безалаберными. Сталкиваясь с ними, он иногда с искренней теплотой вспоминал испанцев с их вечным "завтра". И начинал понимать, что ещё совсем недавно находился среди обязательных и дисциплинированных людей… Почти англичан, хотя и совсем не англичан… Но так ему казалось. Пока не довелось выехать на настоящую итальянскую автостраду.
"Интересно, это дуче на них так повлиял?" — Матвеев старался не думать об операции, как раз сейчас вступающей в финальную фазу. Пытался загрузить голову мыслями о чём угодно, только не о семерых мужиках из группы Шаунбурга — "Университетской сборной", как с лёгкой руки Олега их стали называть — рискующих в эти именно минуты не только, и не столько, своими головами. Рискующих обрушить тщательно создаваемую в течение всего последнего года систему независимого подполья… Ну, и заодно "помножить на ноль" судьбу пятерых "компаньонов" одного из самых странных, но и самых любопытных предприятий в истории человечества.
А подполье… Что ж, подполье строилось на ходу из очень разных людей и представляло собой своего рода "движение Сопротивления страшному будущему Европы". Во всяком случае, именно так написал бы Матвеев в статье, которую, разумеется, никогда не напишет. И, тем не менее, каждое слово в этом определении было правдой, только такого рода правдой, знать которую никому — кроме "авторов идеи" — не надо, потому что нельзя. Есть вещи, не подлежащие оглашению никогда и ни при каких обстоятельствах.
"Но если сейчас завалимся…" — думать об этом не стоило, но мыслям не прикажешь. И ведь самое то время, когда только жить да жить.
"Жить, а не помирать".
Позади, свернувшись калачиком на широком пассажирском диване "Татры", дремала Фиона.
"Хм-м… интересно, а каким ветром занесло в столицу итальянского автопрома этот чехшский шедевр?"
Неделю назад, задумавшись об экономии времени и, как следствие, о приобретении собственного автомобиля, Степан не стал просматривать рекламу или газетные объявления, а просто обратился к портье в своей гостинице: "Не подскажет ли любезный сеньор, где можно вполне законно и сравнительно недорого приобрести автомобиль в приличном состоянии? И желательно не слишком старый".
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное — начать. Так, как подсказывает совесть Так, как велит память.
Я почти ничего о себе не помню, Меня хотели избавить от всех внутренних органов, а остатки завернуть в зачарованные бинты из моей же кожи. Большая часть уровней потеряна. А еще есть проблема с душой, которая ныне принадлежит своему законному владельцу только частично. Поводов для злости и отчаяния более чем достаточно, но архимаги бывшими не бывают, а значит я обязательно воздам по заслугам всем своим обидчикам, ведь при мне мой самый главный инструмент — разум! А я архимаг! Ну, мне так говорили…
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
«Взяла Красная шапочка корзинку пирожков и понесла ее … бла-бла-бла» — в корне неверная история. Я типа Красная Шапочка, только вот не ношу я шапок, тем более красных. Предпочитаю туфельки или сапоги ярко-красного, почти алого цвета. И нет у меня бабушки. А в тот лес я хожу совсем по другой причине. Я — Страж Леса, охраняющий секрет, таящий в себе проклятие и обреченных оборотней, утративших человеческий облик.
Разорвав политическую помолвку, король Вайнор бежит из враждебного государства. Верные слуги и телохранительница делают все, чтобы доставить сюзерена на родную землю. Но что ожидает его на родине? Готов ли сам король к ненависти и предательству тех, кому доверял? Где найдет союзников и что поймет в нелегкой борьбе с самим собой? А главное – сможет ли уберечь женщину, ставшую для него всем?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.