Техника игры в блинчики - [81]
"Да-а-а… отдыхающий после трудовой недели пролетариат везде одинаков, что в Глазго, что здесь — в Турине, что на родине… На родине… — Матвеев отогнал вредную — именно сейчас и здесь — мысль и, толкнув неожиданно легко подавшуюся дверь, переступил через порог питейного заведения.
Машину он бросил за несколько кварталов отсюда, в "чистой" части города. Там вероятность найти своего "железного коня" именно на том месте, где ты его оставил, и, может быть даже, в целости и сохранности, была несколько выше, чем в "рабочих" кварталах. Но дело есть дело — бойцам из "университетской сборной" проще затеряться среди безликих и изрядно загаженных улиц, куда полицейские патрули и чернорубашечники заглядывают не столь часто.
"Потому что большая часть из них здесь же и живёт. Живёт по вбитым — кулаком и другими подручными предметами — с детства уличным и дворовым законам, а не по циркулярам Министерства Внутренних дел".
Первая встреча с "людьми Шаунбурга" нелегко далась Степану, так и не сумевшему ощутить себя равным этим немногословным в его присутствии людям. Он чувствовал себя в тот момент подобно породистому служебному псу среди стаи диких полукровок, по-звериному хитрых, ни в грош не ставящих авторитеты, опасных, но до поры до времени находящихся на его стороне. К счастью, взаимное "обнюхивание" обошлось без подростковых подначек и дешёвых проверок. Тёртые жизнью "мужики" понимали, где заканчивается субординация и начинается анархия, а может "тень", отбрасываемая Олегом в его немецкой ипостаси на восприятие "залётного" британца оказала своё действие. В общем — притёрлись и начали работать.
Сняв кепку и машинально поправив рукой сбившуюся причёску, Матвеев прошёл через общий зал — народу в траттории оказалось немного, всего две компании, но шумели они словно "нанятые" и совершенно не обратили внимания на вошедшего чужака. А то, что он выглядит здесь "белой вороной", Степан ни секунды не сомневался. Сколько не рядись в заношенную куртку с аккуратной штопкой на локтях, сколько не повязывай галстук-шнурок с дурацкими бархатными помпончиками. В общем: "Брейся не брейся, а на ёлку всё равно не похож!" Разве что в сумерках и издали. Но всё равно лучше, чем подкатить на дорогом авто прямо к порогу и войти в эту забегаловку в костюме, стоимостью в полугодовое жалование местного инженера, то-то разговоров будет — на неделю, не меньше!
"Совершенно лишних и опасных разговоров".
Степан поднялся по скрипучей, рассохшейся лестнице к двери одной из отдельных комнат — "кабинетов" на втором этаже, где его уже ждали — привалившийся к дверному косяку Венцель Де Куртис мрачно курил, аккуратно стряхивая пепел вдоль стены. Окинув Матвеева удивлённым взглядом, он, тем не менее, сдержался, и не стал отпускать комментарии по поводу внешнего вида руководителя операции.
Пропустив мимо себя Степана, Де Куртис плотно закрыл дверь и лишь после этого протянул руку для приветствия.
— Здравствуйте, геноссе Михаэль!..
7. Кайзерина Альбедиль-Николова, Эль-Эспинар, Испанская республика, 16 января 1937, вечер
Вечером во внутренний двор вынесли огромный, как сундук с пиратскими сокровищами, радиоприемник, проложили метров двадцать кабеля до электрогенератора, питавшего хирургические лампы в операционной, приладили громкоговоритель и запустили — в живой трансляции — концерт Виктории Фар из Сарагосы. Качество звука было ужасным, но Кайзерина увидела лица раненых, слушавших "Бессаме мучо" или "Я танцую под дождем", и решила отложить критику на "потом".
Она сидела на лавочке, прислонившись к прохладному камню колонны, поддерживающей галерею второго этаже, курила и слушала. Но слушала она, не слыша, и ничего перед собой не видела, находясь не здесь и сейчас, а где-то далеко-далеко и отнюдь не случайно. Память и голос Тани, прорывающийся сквозь все "возмущения атмосферы", повернули личное время Ольги вспять, вернув Кайзерину в первое сентября тридцать шестого. Так что, оставаясь физически во дворе превращенной в госпиталь асьенды "Ла Калера", на самом деле душой она вернулась в туда и тогда, — в жаркий сентябрьский вечер и насыщенное ароматами духов и алкоголя варьете на бульваре Клиши…
Включился прожектор, распахнул с металлическим щелчком веки-жалюзи, чуть сдвинулся вправо, рассекая темные глубины сцены, и в круг света вошла Таня. Это было как черно-белое кино, но только в ином, недоступном пока технике 30-х годов качестве. Исключительной белизны алебастр кожи, черные губы — бантиком — обесцвеченные освещением волосы, и "кромешное" платье, словно сгусток жидкой тьмы, стекающей по замечательно гибкому, изящному телу… Шаг, другой, легкое — изысканное — покачивание бедер, в одной руке — бокал с белым вином, в другой — дымящаяся сигарета в длинном черном мундштуке… Еще шаг… Таня приближалась к рампе, и там, на обрезе сцены, начали разгораться цветные прожектора. Мгновение, пауза длинной в сокращение сердечной мышцы, и в мир вернулись краски. Пунцово-красные губы, золотистые — светло-русые желтоватого оттенка волосы, голубые глаза — они засветились вдруг невероятной синью — и серебряное открытое платье, лунным шлейфом стекающее по великолепной фигуре дивы Виктории…
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное — начать. Так, как подсказывает совесть Так, как велит память.
Бальтазар де Сото. Сухарь, зануда и капитан вон той консервной банки с гордым именем "Химера". Моя единственная надежда вырваться из безденежья и сбежать подальше от проблем. Я - отличный пилот. Он - известный во всей системе сорвиголова, готовый на любые авантюры. Впереди - путешествие в неизвестную систему, где почти не ступала нога человека; "экзотический" груз и пираты, желающие получить его любой ценой. Только никто не сказал, что устроиться на "Химеру" - почти невозможно. Особенно если ты девушка. В тексте есть: другие планеты, сложные отношения, авторские миры, ХЭ.
Не ждите чуда, чудите сами! Если в один не самый счастливый день вас сначала смешивает с грязью мама женихза, а потом бросает и сам жених; если у себя дома вы застаёте странного мужчину, который уверяет, что является ректором волшебной Академии и приглашает вас стать преподавательницей факультета домовых, не спешите отказываться и звать врачей. Соглашайтесь. В комплекте к лекциям вас будет ждать изощрённое проклятие, семейные тайны, а ещё очень соблазнительный зеленоглазый напарник. Только вот за своё персональное "долго и счастливо" придётся побороться. Но Потомственную домовую это не пугает!
Жизнь князя Инвареса Аделийского, командира Галактического отряда – элитного подразделения по защите граждан Земного ареала, – круто меняется в один миг. Освобождая из заложников принцессу Диметейскую, он не может сдержать вспыхнувшую к девушке страсть. Девушка отвечает ему взаимностью, но она связана суровым контрактом невесты с влиятельным дипломатом Земного ареала, который намерен удержать ее при себе даже силой. Еще и наследный принц Линомы, бывший воин Галактического отряда и друг князя, ставший теперь его злейшим врагом, сделал смыслом своей жизни месть, понимая: только чувства Инвареса к девушке делают его уязвимым.
Собирается по частям, для более удобного прочтения. Для Вас мои дорогие читатели))))
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!