Техану. Последняя книга Земноморья - [69]

Спарк присоединился к Клирбруку с Тиффом. И все последующие дни проводил, большей частью, в их обществе. Всю тяжелую и требующую немалого мастерства работу по севу зерновых и уходу за овцами выполняли Гед, Шенди и Тенар, а два старика, прожившие всю жизнь на ферме я работавшие еще на его отца, вертелись вокруг Спарка, рассказывая ему, что они тут всему голова. Похоже, старики искренне верили в то, что именно они здесь всем заправляют, заставив и Спарка поверить в это.

В доме Тенар не находила себе места. Лишь на свежем воздухе, работая во дворе или в поле, она забывала о гневе и стыде, что поднимались в ней в присутствии Спарка.

— Я вне себя, — с горечью призналась она Геду, лежа в пронзаемой светом звезд темноте их комнаты. — Я вне себя, ибо потеряла того, кем гордилась больше всего на свете.

— Кого ты потеряла?

— Своего сына. Я не смогла воспитать его настоящим мужчиной. Я упустила, упустила его.

Она закусила губу, уставившись в темноту сухими глазами.

Гед не стал спорить с ней или уговаривать ее не впадать в отчаяние. Он лишь спросил:

— Думаешь, он останется?

— Да. Он побоится вновь выйти в море. Спарк не сказал мне всей правды о своем корабле. Он был вторым помощником капитана и, я полагаю, помогал укрывать награбленные товары. Тоже как пиратство. В этом нет ничего страшного. Все гонтийские моряки немного пираты. Но он солгал мне. Солгал! К тому же, он завидует тебе. Бесчестный, завистливый человечишка!

— До смерти перепуганный, как я погляжу, — сказал Гед. — Но он не злодей. И это его ферма.

— Так пусть забирает ее! Она воздаст ему сполна за…

— Не надо, милая, — сказал Гед, удерживая ее рукой и словами. — Не желай ему зла!

Призыв его был столь искренен и страстен, что гнев ее вновь обратился в любовь, породившую его, и Тенар воскликнула:

— Я и не собиралась проклинать его или эту ферму! У меня и в мыслях этого не было! Мне так стыдно, я чувствую себя такой виноватой! Жутко виноватой, Гед!

— Не надо, не надо, милая, мне плевать на то, что мальчишка думает обо мне. Но он крайне неприветлив с тобой.

— И с Ферру. Он обращается с ней как с… Он сказал, он спросил у меня: «Почему она так выглядит, что она натворила?» Что она натворила!..

Гед несколько раз медленно и нежно провел рукой по ее волосам, как он часто делал, и они оба испытали сладостную истому.

— Я мог бы опять отправиться пасти коз, — сказал он наконец. — Это бы немного разрядило ситуацию. Если не считать работы по ферме…

— Тогда я отправлюсь с тобой.

Гед, похоже, задумался, поглаживая ее по волосам.

— Думаю, мы могли бы уйти вместе, — сказал он. — Там, над Лиссу, овец пасли две женатые пары. Но когда наступит зима…

— Возможно, какой-нибудь фермер приютит нас. Я могу готовить… приглядывать за овцами… а ты — за козами… и вообще, у тебя в руках работа спорится…

— Ловко обращаюсь с вилами, — прошептал он, и она невольно рассмеялась.

На следующее утро Спарк встал рано, поскольку собрался идти на рыбалку со стариком Тиффом, и завтракал вместе со всеми. Встав из-за стола, он сказал более приветливым, чем обычно, тоном:

— Я наловлю к ужину свежей рыбы.

За ночь Тенар набралась решимости.

— Постой, — сказала она. — Помоги мне убрать со стола, Спарк. Положи тарелки в мойку и залей их водой.

Он изумленно посмотрел на нее и, надев шапку, буркнул:

— Это женская работа.

— Это работа всякого, кто ест на кухне.

— Только не моя, — отрезал он и вышел.

Тенар пошла за ним и остановилась на пороге дома.

— Хороша для Ястреба, но не для тебя? — крикнула она.

Он небрежно кивнул, шагая через двор.

— Слишком поздно, — сказала она, вернувшись на кухню. — Момент упущен, упущен.

Тенар вдруг почувствовала каждую морщинку на своем обветренном лице, их мелкую сеточку в уголках губ и на переносице.

— Камень можно поливать, — сказала она, — но он не прорастет.

— Нужно начинать, когда они юны и невинны, — заметил Гед. — Как я.

На этот раз она не улыбнулась.

Возвращаясь домой после трудового дня, они увидели Спарка, разговаривающего с каким-то мужчиной у входных ворот.

— Не из Ре Альби ли тот малый? — спросил Гед, отличавшийся отменным зрением.

— Не отставай, Ферру, — попросила Тенар приостановившуюся девочку. — Какой еще малый?

Она была слегка близорука, и ей пришлось прищуриться.

— А-а, это же торговец овцами, как его там… Таунсенд. Что здесь надо этому стервятнику?

Тенар весь день пребывала в скверном настроении и Гед с Ферру благоразумно промолчали.

Она подошла к стоящему в воротах мужчине.

— Пришел за ягнятами, Таунсенд? Ты опоздал ровно на год. Хотя в загоне, пожалуй, еще остались несколько ягнят этого помета.

— Хозяин уже сказал мне об этом, — заметил Таунсенд.

— Неужели? — съязвила Тенар.

Лицо Спарка налилось кровью от ее пренебрежительного тона.

— Тогда не буду мешать твоим переговорам с хозяином, — бросила она и было развернулась, чтобы уйти, но тут Таунсенд сказал:

— У меня для тебя есть послание, Гоха.

— Вот как?

— Знаешь, старая ведьма, Мосс, совсем плоха. Узнав, что я собираюсь в Срединную Долину, она попросила меня: «Скажи Госпоже Гохе, что я хочу повидаться с ней перед смертью, пусть придет, если сможет».

Стервятник, подумала Тенар, с неприязнью глядя на человека, принесшего дурные вести.