Тегле - [7]

Трамвай прогрохотал по мосту над Окой и кондуктор объявил:

— Площадь Евпатия Коловрата.

Юрий вышел, покосившись на неподвижно стоявшего азиата. Вероятнее всего, это был не сам Враг, а лишь временно использованное им тело. Выйдя из трамвая, Кондрахин несколько раз как бы ненароком оглянулся, внимательно запоминая прохожих. Узкими не мощеными переулками, обходя кучки конского навоза, он подошел к редакции.

Лестница пропахла керосином. По коридорам сновал редакционный люд, стоявшие на полу и подоконниках консервные банки были полны окурков. Горшенина Юрий отыскал в кабинете, в котором помещались всего один стол, два стула и лежащий на подпорках обугленное бревно. На полу, подоконнике, на столе были навалены груды книг. Ожидавший его журналист оказался пожилым, плотного телосложения мужчиной с побелевшими волосами в вышитой узорами белой рубашке с засученными рукавами. Когда Юрий вошел, он как раз пил чай.

— Господин Горшенин? — осведомился Кондрахин осторожно. В этом мире говорили и писали на русском языке, но это был не совсем тот язык, к которому Юрий привык на Земле.

— Юрий Кондрахин, я полагаю? Проходите, сударь мой, садитесь на стул. А захотите, то и на сосну присядьте, — журналист кивнул в сторону закопченного ствола, — она не пачкается. Знаете, откуда сей замечательный экспонат? С Тунгуски, где в начале века громадный болид упал. Даже не спрашивайте, как мне удалось его сюда доставить — не признаюсь. Не случалось в тех краях бывать?

Юрий утвердительно кивнул, но ответил весьма уклончиво.:

— Я много где побывал.

— Мы тут в редакции все запросто, обращаемся на "ты" и по именам. Так что зови меня Владимиром. — Чаю?

— Юра, — Кондрахин пожал протянутую руку. — Меня интересуют люди с невероятными способностями. Чтение мыслей, дальновидение, способность к передвижению предметов взглядом.

Горшенин утвердительно кивал головой, слушая перечисление. Затем сказал, с лукавинкой взглянув на Кондрахина:

— Меня всё это тоже интересует. Даже более того: это — мой хлеб. Так что, мил человек, давай я дам тебе подшивку нашей газеты годика за два. Почти в каждом номере моя статья на эти темы. А почему тебя интересуют такие случаи и такие люди?

Кондрахин не лгал. Ему действительно позарез нужно было выйти на людей с паранормальными способностями. Опыт Иоракау его многому научил. Один бы он ни там, ни на Земле ничего бы не сделал. Можно, безусловно, воспользоваться подсказкой журналиста и добросовестно проштудировать его многочисленные статьи. Но это — худший из вариантов. Заметки такого рода пишутся на потребу публики, и правды в них кот наплакал. И вряд ли кого можно отыскать по публикациям типа: "Живет на окраине Москвы глухонемая бабка Аксинья, пользующаяся дурной славой…" Нет, Горшенина непременно нужно разговорить. От промелькнувшей мысли прибегнуть к гипнотическому внушению Кондрахин тут же отказался. Случай сулил приобрести неожиданного и более-менее компенентного союзника, грех было его упускать.

— Я предлагаю сделку, Владимир, и не сомневаюсь, что ее условия тебя полностью удовлетворят. Скажи, ты уверен, что все твои встречи и интервью с ясновидцами, телепатами и прочими умельцами не были розыгрышем? Да, небось, потом еще чего и от себя добавил, а?

— Ну, разве что для красного словца… Не научные же статьи я пишу.

— Прекрасно, что мы так легко понимаем друг друга. Давай поступим так: по твоим наводкам я навещу всех, по настоящему достойных внимания, а также тех, о ком ты слушал, но попасть не смог. Получу информацию точную и более обширную, чем это удалось тебе. Что ты будешь делать с ней дальше, меня не заботит. В свете надвигающихся событий факты будут потрясающими. Это я обещаю.

— Свежо предание… — пробурчал Горшенин. — Юра, я в журналистике почти сорок лет. Неужели ты серьезно думаешь, что я не научился разговаривать с людьми. Да ты знаешь, у кого мне приходилось брать интервью?

Кондрахин усмехнулся, наблюдая за реакцией Горшенина. "Ничего, дружок мой многоопытный, сейчас ты отдашься мне с потрохами".

— Всё дело, Владимир, в том, что у меня существенное преимущество: ты для них чужой, а я нет.

Горшенин скептически скривил рот.

— Да, сударь? Надеюсь, ты меня подивишь?

Фраза Горшенина оборвалась, ибо в ту же секунду Юрий исчез, оставив журналиста с разинутым ртом. Этому трюку Кондрахин обучился во время последнего пребывания в сокрытых мирах. Самое забавное, что способность исчезать из поля зрения не возмущала астральное поле. Этот потрясающе зрительный номер давным-давно освоили индийские йоги, а через тысячелетия после них его с успехом стал повторять создатель айкило профессор Морихей Уэсиба.

Спустя час Горшенин представил Юрию все, что он хранил в своем личном архиве о местных предсказателях, врачевателях, святых отшельников и прочих колдунах. Большая часть содержимого архива была обычным словесным мусором, но кое-какие имена и адреса Юрий записал.

Имена тех, кого он счел действительно наделенными способностями, Юрий не записывал, а запоминал. Даже Горшенин не должен был знать, кто на самом деле привлек его внимание. Владимир сам не мог разобраться в своем архиве. Он не обладал опытом Фрица Раунбаха в общении с астральными мастерами, опытом, из которого Кондрахин смог многое почерпнуть.