Театр в квадрате обстрела - [41]
Вскоре прекратилась подача в здание театра электроэнергии. Честноков с женой переехал в бывшую физическую уборную: сюда был сделан отвод от единственного на все здание движка. Канализация не работала, унитазы были сняты. На каменном полу лежал ковер из темно-зеленого бобрика. С театрального склада принесли сюда стол времен Мольера и Бержерака, помнивший куда более пышные яства, чем то жалкое подобие еды, какое ставилось на него теперь раз в сутки.
По утрам актеры спускались в подвал, в бомбоубежище, и репетировали сделанную тогдашним главным режиссером театра М. В. Чежеговым инсценировку романа Толстого «Война и мир». Честноков должен был играть Болконского, Толубеев — Кутузова. Инсценировка эта так и не увидела света рампы. Фрагменты ее читались по радио.
В конце февраля сорок второго года труппа Театра имени Ленинского комсомола эвакуировалась из осажденного Ленинграда. Честноков с женой остались в опустевшем здании Малого оперного. Вскоре артиста поместили в стационар, где лечили и по возможности подкармливали людей, достигших катастрофического истощения. Лица, ведавшие в городе эвакуацией, настаивали на отъезде Честнокова и даже грозили карой. Директор театра слал из эвакуации телеграмму: «Шлите бархатный занавес и Честнокова». Все это казалось Владимиру Ивановичу странным, бессмысленным. Он хотел защищать свой город — как актер и гражданин. Защищать, пока хватит сил. Нет, он не осуждал тех, кто уехал. Мягкий и на редкость добросердечный человек, Честноков вообще никогда и никого не осуждал, если не считать исключительных, но принципиально важных для него случаев. Зато отстаивал свое право на самостоятельные решения. На то, чтобы остаться в Ленинграде и работать, вселять в людей веру, надежду, силы.
Е. Аскинази сделала, тем временем, монтаж по пьесе Ростана, рассчитанный на четырех человек. Из множества действующих лиц остались лишь Сирано, Роксана и Кристиан, зато появился ведущий — он объяснял пропуски, неизбежные при подобном сокращении пятиактной пьесы. «Сирано де Бержерак» готовился вступить в новую, походную, военную жизнь в блокаде, принять участие в самой главной осаде из всех, какие выпали на его долю.
Триста лет назад под стенами Арраса юный парижанин, гвардеец и поэт Сирано де Бержерак сражался против испанских солдат — из-за денег и от избытка отваги. Теперь ленинградец Сирано де Бержерак, поэт и гвардеец, сражался против фашизма, и это прекрасно понимали зрители, смотревшие спектакль в помещении госпиталя или в прифронтовой землянке. В походном этом спектакле отсутствовали декорации и костюмы — только грим, усы Сирано, его шляпа и шпага. Сирано Честнокова, по выражению одного из критиков, «искренне верил в силу правдивого слова».
Многие строки старой французской пьесы звучали современно:
Немецкие артиллеристы глядели в оптические прицелы своих дальнобойных пушек и били по Ленинграду. А Сирано отвечал на это:
Во время выступления в городском сквере, под открытым небом, начался очередной обстрел. Одни зрители поспешили в убежище, другие, захваченные представлением, остались. Остался, разумеется, и Сирано. Взмахнув своей длинной шпагой, он воскликнул:
Сотни представлений. Тысячи зрителей. Тысячи поединков. Сирано разил врагов — подлость, лицемерие, равнодушие. И тысячи побед. Тысячи побед, одержанных на Ленинградском фронте гвардейцем Сирано.
Очередное представление шло на переднем крае обороны. Сценой служила изрытая взрывами земля, а зрительным залом — распахнутые двери теплушек воинского эшелона.
Когда Сирано закончил свой последний монолог:
солдаты, толпившиеся в дверях теплушек, засмеялись. В первое мгновение актеры растерялись: необычная реакция зрителей сбила их с толку. Но тут же все разъяснилось: солдаты смеялись от удовольствия, от радости, один даже сделал жест — ребром ладони у подбородка, показывая, как он доволен спектаклем, как переполнен ощущением торжества победы.
Эшелон тронулся. А человек со шпагой, стоя у насыпи, долго махал вслед своей старинной широкополой шляпой, и из теплушек сотни рук отвечали ему.
16 мая сорок второго года В. Честноков и Е. Аскинази, игравшая в новой композиции пьесы Роксану, вступили в труппу Театра Краснознаменного Балтийского флота — этим театром руководил режиссер Александр Викторович Пергамент, немало сделавший в те годы для того, чтобы искусство в осажденном Ленинграде успешно сражалось с врагом. Здесь, в театре КБФ, заново поставили пьесу Ростана, разумеется, с Честноковым в заглавной роли.
Этот спектакль также видел А. А. Крон. Он готовился написать для Театра КБФ пьесу «Офицер флота». Главная роль в ней — командира подводной лодки Горбунова — предназначалась Честнокову. И Крон смотрел спектакль с особенным пристрастием.
Книга состоит из популярно написанных очерков, посвященных отдельным произведениям живописи, скульптуры, графики и прикладного искусства, хранящимся в собрании Государственного Русского музея в Ленинграде.
Документальная повесть о судьбе русской артистки в восьми главах и двух письмах автора героине.Документальная повесть Ю. Алянского рассказывает о судьбе знаменитой актрисы Варвары Николаевны Асенковой, блиставшей на подмостках Александрийской сцены в конце 30-х годов прошлого века.Ее удивительному искусству были подвластны и бойкий водевиль, и высокая трагедия. Многие современники (В. Г Белинский, Н. А. Некрасов и др.) высоко ценили ее талант; ей посвящались статьи и стихотворения, специально для нее писались пьесы.
Предлагаемые в этой книге воспоминания защитника Ленинграда Василия Афанасьевича Головко свободны от политических красок, от стратегических выводов и полководческих размышлений. Это личные свидетельства рядового солдата, одного из тех, кому посвятил свои мемуары Маршал Победы Жуков. Воспоминания о трудных днях блокады, о боевых буднях защитников города, о командирах и сослуживцах, о первой фронтовой любви. И может быть потому, что написанные строки не претендуют на профессиональный литературный стиль, они читаются с неподдельным интересом, с глубоким доверием к искренности автора.
Автор книги — машинист, отдавший тридцать лет жизни трудной и благородной работе железнодорожника. Героическому подвигу советских железнодорожников в годы Великой Отечественной войны посвящена эта книга.
Сергей Сергеевич Прага родился в 1905 году в городе Ростове-на-Дону. Он участвовал в гражданской и Великой Отечественной войнах, служил в пограничных войсках. С. С. Прага член КПСС, в настоящее время — полковник запаса, награжденный орденами и медалями СССР. Печататься, как автор военных и приключенческих повестей и рассказов, С. С. Прага начал в 1952 году. Повести «План полпреда», «Граница проходит по Араксу», «Да, был…», «Слава не умирает», «Дело о четверти миллиона» и многие рассказы о смелых, мужественных и находчивых людях, с которыми приходилось встречаться их автору в разное время, печатались на страницах журналов («Уральский следопыт», «Советский войн», «Советская милиция») и газет («Ленинское знамя» — орган ЗакВО, «Молодежь Грузии», «Молодежь Азербайджана» и др.)
Никогда не забудет советский народ замечательные подвиги героев Малой Земли, в течение семи месяцев отстаивавших плацдарм Мысхако близ Новороссийска. Оборона этого плацдарма, находившегося в тылу врага, значительно облегчила в сентябре 1943 г. войскам Советской Армии в короткий срок ликвидировать новороссийскую группировку противника и приступить к освобождению Крыма. Брошюра эта представляет собой не военно-оперативный разбор боевых действий, а живой рассказ о стойкости и мужестве советских людей.
Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.