Театр марионеток - [12]

— Полный бак, пожалуйста! — сказала я заправщику. — И протрите стекла, хорошо?

Касса и кафетерий находились в одном помещении. За столиками сидели и что-то пили несколько молодых людей, не обремененных ни хорошим воспитанием, ни манерами.

— Ничего себе, девочка! — присвистнули за моей спиной сразу двое или трое. — Ребята, видали? Девушка-девушка, а как вас зовут?

— Федя, — буркнула я неприязненно, проходя к кассе.

— Какое красивое имя! — заржали они.

— Третья колонка, — спокойно сказала я девушке за кассой.

— Девушка, а вы что, одна едете? — не унимались добры молодцы. — А хотите, мы вам составим компанию? Вы не бойтесь, мы не страшные, мы добрые и веселые.

— Молодые люди, оставьте меня в покое! — отчеканила я, не поворачиваясь. Оплатила бензин, и с гордо поднятой головой вышла из здания.

— Хорошей дороги, — улыбнулся мне заправщик, когда я отъезжала.

Правда, отъехала я всего на несколько метров, когда вспомнила, что неплохо было бы купить минералку, жвачку, снова заполнить термос кофе, да и вообще посетить дамскую комнату. Пришлось парковаться под окнами кафешки — под самым носом у компании наглецов, которые дружно уставились на меня сквозь стекло. Когда я вошла, меня встретили одобрительные свистки.

— Девушка, что ж вы нам сразу не сказали, что у вас такая тачка! «Мерседес»-кабриолет, классная игрушечка! Ну как, поехали с нами? Мы тут недалеко живем, в Выдропужске.

— Оно и видно, — прокомментировала я, не удостаивая их даже взглядом.

Пока мне заливали в термос кофе — эта просьба, кстати, вызвала у девушки в кафетерии немалое раздражение, — я умылась в туалетной комнате, причесалась и почувствовала себя значительно посвежевшей. В зеркале отражалась очень даже симпатичная особа, хотя и не красавица в общепринятом смысле. Рыжие кудрявые волосы я заплела в косу, чтобы не мешали, лицо было аристократически бледным — загар меня не берет, хоть плачь, но, к счастью, его отсутствие мне даже идет; стильный белый свитер, купленный специально для поездки, был прекрасен во всех отношениях. А то, что ехала я на потрясающей машине, как-то само собой придавало мне уверенности в себе.

Я забрала в кафетерии свой термос, купила бутылку минеральной воды и уже направилась к выходу, как вдруг услышала:

— Ну что, красавица, ты с нами едешь?

И меня за плечо тронула чья-то здоровая лапа. Я резко повернулась, с яростью прошипела:

— Пшел вон, скотина! Грабли убери!

Молодой мужик в ветровке, плохо выбритый и воняющий свежим перегаром, скривился, но руку убрал. И очень вовремя: я уже готова была применить свой коронный прием, которому научилась еще в школе, на занятиях по самообороне. Коленом в пах — несложно и действенно. Не удостоив нахала даже взглядом, я повернулась и вышла.

Когда я очень зла, в глазах у меня натурально темнеет, и это не художественное преувеличение. Почти ничего не видя, я пробежала к машине, в сердцах дернула дверцу и плюхнулась на сиденье. Вставила ключи в замок зажигания… и только тут до меня дошло, что в кабриолете я не одна: рядом со мной, в пассажирском кресле, сидел человек в бейсболке с длинным козырьком.

— Поехали, — сказал человек негромко.

— Но…

— Поехали, я сказал! — и после этих слов мне в бок уперлось пистолетное дуло.

* * *

Голос был знакомым. Совершенно точно, я его уже где-то слышала, вот только где? Или у меня снова глюки? А что ему от меня надо? Зачем пистолет? Хочет отнять машину?

Мои мысли лихорадочно метались, а руки и ноги автоматически делали всю работу: завести двигатель, тронуться с места, выехать вверх по горке на дорогу… Заняло это несколько секунд, после чего дуло от бока убралось, а мой неожиданный пассажир вдруг подскочил на сиденье и сдавленным от изумления голосом пробормотал:

— Станислава, это ты, что ли?

Тем временем пелена перед глазами рассеялась, и я рискнула повернуть голову, хотя и не была уверена, что не схлопочу сию же секунду пулю в печень. Первое, что увидела — были черные глаза, глянцевые, как спелая июньская черешня. К глазам прилагались длинные ресницы, лиловый фингал, рассеченная бровь. Господи Боже, да неужели Егор?!

От неожиданности и удивления я не смогла произнести ни слова, просто сидела и таращилась на этого мерзавца, в то время, как машина сама по себе куда-то ехала. Я этот процесс не контролировала — не до того было. Очнулась лишь, когда над ухом кто-то нервно посигналил. Я вцепилась в руль, выровняла машину, которая уже делала попытки выбраться на встречную полосу, успокаивающе махнула рукой возмущенным водителям, и вновь повернулась к Егору. А тот сидел, вжавшись в сиденье и, кажется, мечтал провалиться сквозь землю. Но в машине, едущей на скорости сто двадцать километров в час, это проблематично.

— Это и в самом деле ты? — уточнила я неуверенно. — Не галлюцинация?

Галлюцинация смущенно стянула кепку и призналась хриплым баском:

— Это я.

— Очень хорошо! Просто прекрасно! А что ты тут делаешь?

— Ты извини, я не знал, что это твоя машина. Сел в первую попавшуюся…

— Ты хотел ее угнать?!

— Да нет же! Мне просто нужно было срочно уехать с этой бензоколонки!..

Не говоря ни слова, я перестроилась в правый ряд, выехала на обочину, резко остановила машину — из под колес полетели фонтанчики гравия. Перегнулась через мерзкого мальчишку и открыла дверцу с его стороны.