Театр кошмаров - [148]

Небо затянуло Изнанкой, и теперь все выглядело так, будто кто-то перевернул океан и подвесил его над землей. Изнанка исходила волнами, которые меняли цвет от иссиня-черного до гранатового. Она похоронила под собой солнце, и теперь Этель даже не понимала, какое сейчас время суток. Она не знала, где находится и куда идет. Ей оставалось только следовать за Ви, держа такую дистанцию, которую позволяла протянутая между ними цепь.

В какой-то момент Этель устала смотреть на то, что творит с ее родным миром Ви. Она больше не могла терпеть боль, от которой едва не задыхалась. Думать о близких было еще невыносимее. Гадать – живы ли Ронда и Каспер, что стало с Дареном – не осталось сил. Если бы она не потеряла где-то свой рюкзак с телефоном, то попыталась бы позвонить хоть кому-то из них. Хотя Этель сомневалась, что у нее бы это получилось.

«Это все моя вина, – корила себя она, все глубже загоняя ядовитые занозы сожалений. – Если бы я верила Ронде, если бы не связалась с Ви, если бы не подарила ему свободу, свою жизнь и дар, если бы… Если бы я могла сбежать, я бы нашла Каспера. Он – начало и конец всего. Я бы могла все исправить…»

Если бы.

Этель опустила голову и больше не поднимала глаз. Она сосредоточенно считала свои шаги, чтобы хоть чем-то вытеснить ужасные мысли.

Ви вдруг остановился.

– Ненавижу, – пробормотал он, и Этель похолодела.

Почему-то ей было страшно поднять взор и столкнуться с ним взглядами. Несмотря на все учиненные Ви ужасы, ему все еще принадлежали не только жизнь Этель, но и ее сердце. Вопреки всему она верила – Ви не злой, он просто ранен. Глубже, чем кто-либо.

И когда она все же вскинула глаза и увидела перед собой театр «Юстины», она испытала смесь облегчения напополам с горечью.

– Зачем мы здесь?

Ви оторвал взгляд от здания, которое принесло ему столько боли. В его желтых глазах светилось торжество. Он с томной грацией приблизился к Этель и с нежностью погладил ее по щеке.

– Тебе ли спрашивать зачем, Этель? Девушка, которая сжигает записки о своей боли и страхах, должна понимать меня лучше, чем кто-либо.

И Этель действительно понимала.

Ви знал это и с довольством улыбнулся. Между его пальцев блеснула зажигалка.

Дарен

Дарен бежал, не разбирая дороги. Он даже не знал, куда именно должен прийти. Куда могли направиться Этель и Ви? Где их искать?

От вопросов голова шла кругом. От воспоминаний в горле стоял ком. И каждый раз, когда этот ком становился больше, что-то внутри неприятно шевелилось. Его Изнанка.

Пока Дарен искал разлом, через который можно было бы выйти, он тренировался. Приказывал своей Изнанке проявиться или принять какую-нибудь форму. И если первое получалось вполне неплохо, то с формой были проблемы.

Дарен думал, что сам перельет свою душу в выбранный сосуд, но ошибался. Он не мог определить сущность своей Изнанки сам, как не мог вдруг стать другим человеком. Из раза в раз Изнанка стремилась принять одну и ту же форму, но Дарен не давал этому процессу завершиться.

Думая об оружии, которое можно было бы использовать против Ви, Дарену в голову приходил только меч. Поэтому он пытался загнать свою Изнанку в этот образ, но только зря терял время.

Пока в один момент просто не ослабил контроль.

В этот миг его Изнанка ожила и быстро пришла в движение. Материя будто боялась, что Дарен снова попытается заточить ее в тиски своей проснувшейся воли. Мгла проползла по предплечью, обвивая его тонкими змейками, собралась в ладони глянцевым черным озером. А потом протянулась стройной длинной струной, верхняя часть которой выгнулась половинкой острого полумесяца.

В руке Дарена оказалась черная ониксовая коса с него ростом. Она совсем ничего не весила, будто перышко. Но вот обращаться с таким оружием, как и с любым другим, Дарен все равно не умел. И времени учиться уже не осталось.

Никакого разлома-выхода не будет. Дарен понял это, когда из-за крон деревьев показались аттракционы «Жерла». Несмотря на то что Фирбси превратился в ад, а в кабинках аттракционов не было ни души, все они работали. Колесо обозрения со скрипом проворачивало круги с такой скоростью, что люльки качались, как колокола. Цепочная карусель дико вращалась, и ее огни сливались в единую горящую линию. Пустые вагонетки на горках едва не срывались на пиках высоты. Рельсы гремели и дрожали, и Дарен был уверен – скоро они точно рухнут.

Какое-то время Дарен наблюдал, пока не понял – Изнанка этого места сейчас напоминала обрадованного пса, что счастливо виляет хвостом. Значит ли это, что хозяин вернулся домой?

Ви опасен. Но и Дарен больше не беззащитный плакса. Каспер показал, что Дарену есть за что бороться, и это стало его силой.

Перехватив древко своей косы, сотканной будто из самой ночи, он твердым шагом направился в «Жерло».

Ви

Кончики пальцев скользили вдоль стены, пока Ви шел по узкому темному коридору театра. Здесь пахло сыростью и пылью, а скоро будет пахнуть гарью.

В первый раз Ви не смог спалить «Юстину» дотла. Он умер прежде, чем пламя вышло за пределы зрительного зала. Потом Ви, прикованный к месту своей смерти, боялся все-таки взять спички. Он страшился, что действительно сможет устроить пожар, и это уничтожит здание, которое хоть и было ненавистным, но все же привлекало в логово Ви людей. И пусть они его забывали, пусть он вскоре вообще перестал показываться и следил за гостями из тени, их присутствие давало иллюзию – Ви не одинок. У него была слабая надежда, что однажды в театр придет кто-то, кто запомнит его лицо и имя.