Театр Клары Гасуль - [55]
Рита. Да, барышня. Хочу слегка протереть все эти склянки да окна открою, — проветрить не мешает. (Входит в аптеку, открывает окно.)
Донья Мария подходит к окну.
Донья Мария(с деланной улыбкой). Смотри не разбей ту бутылку, — помнишь, о которой ты мне говорила?
Рита. Иисусе, Мария! Да я и подойти-то к ней боюсь! Хоть и говорят: «Не хлебнешь — не отравишься», — а все-таки если б я чуть дотронулась, у меня душа была бы не на месте.
Донья Мария. Будто уж яд так силен!
Рита. Верно вам говорю. Мне сам врач наказал: «Смотри не трогай бутылку, Рита! Две-три ложки на стакан воды — и четверти часа не пройдет, как все барышни на тот свет отправятся». Подступит к горлу, начнешь задыхаться — и аминь.
Донья Мария(показывает на одну из аптечных склянок). Вот эта бутылка, да?
Рита. Нет, барышня, вон тот пузырек на верхней полке. Всего ничего, а отравить может больше тысячи человек.
Донья Мария. В нем что-то белое?
Рита. Этот самый.
Донья Мария. Хорошо...
Рита. Хорошо? А по-моему, плохо. Хоть бы дьявол шею свернул тому, кто выдумал такое мерзкое снадобье! Нехристь окаянный! Одного в толк не возьму: ведь у аптекаря должны быть такие лекарства, которые лечат, а они завели вон какие, что и «В руце твои» не успеешь прочесть, как на том свете очутишься.
Донья Мария(торжественно). Есть болезни, от которых такие лекарства помогают.
Рита. Сохрани нас господь и святой Иаков от этаких болезней! По мне, это только для сумасшедших хорошо, чтобы других не перекусали.
Донья Мария(в сторону, мечтательно). Мгновенная боль — и конец!
Рита выходит из аптеки и затворяет дверь; окно оставляет открытым.
Рита. На месте матери игуменьи я бы на помойку зашвырнула этот мерзкий пузырек. Пользы-то когда еще от него дождешься, а долго ль до беды?
Донья Мария. Как?
Рита. Да так... Захочет кто от кого отделаться... А мало ли шальных, что руки на себя накладывают?..
Донья Мария. Что ты! Кто же это захочет себя убить?
Рита. Да уж, конечно, не вы, барышня, — вы у нас известная умница, образованная, старшим бы вас в пример надо ставить, а сколько сумасбродок на свете!.. Я знаю, вы никому не скажете... Вот хоть, недалеко ходить, подруга ваша, донья Франсиска, — я бы не решилась показать ей такой пузырек.
Донья Мария. Франсиске?
Рита. Вечно она английские романы читает, — они ей только забивают голову. Вы не поверите, как-то раз она мне и скажи: «Если бы, говорит, я полюбила, а мой возлюбленный погиб страшной смертью, я бы руки на себя наложила».
Донья Мария(с горькой усмешкой). Можешь быть спокойна.
Рита. А я ей: «Барышня! Не говорите таких вещей. Я простая служанка, — разве я могу вам, как священник, наставление прочесть? Одно я знаю: наложить на себя руки — значит прогневить господа бога». Ведь правда, барышня?
Донья Мария. «Не убий». (Вполголоса.) Но ведь не сказано...
Рита. Не кто, как лукавый сеет дурные мысли. Знавала я девушку из Гуатемалы, было ей тогда лет семнадцать-восемнадцать, и явись у нее желание покончить с собой, да какое сильное! Так она мне рассказывала: стоило ей подойти к высокому окну и заглянуть вниз, как уж дьявол ей шепчет: «Бросайся!» Прошло время — вылечилась.
Донья Мария(живо). Как же ей это удалось? Что она делала?
Рита. Да что, постоянно богу молилась об исцелении, по святым местам начала ходить. Тут как-то подвернулся ей молодой погонщик мулов, красивый такой брюнет, стал за ней ухаживать... ну и поженились... Теперь она столько же думает о самоубийстве, сколько я о том, чтобы меня повесили.
Донья Мария(в сторону). Увы!
Рита. Только, барышня, чур: ничего не говорите донье Франсиске, что я вам про нее насказала.
Донья Мария. Не беспокойся, Рита! Будешь убирать мою комнату, найдешь у изголовья маленькие четки гранатовые, с мексиканским золотом, — возьми их, я тебе их дарю.
Рита. Мне, барышня?
Донья Мария. Да, я уже давно хотела тебе что-нибудь подарить. Ты так добра ко мне! Когда я выйду из монастыря, помолись за меня по этим четкам.
Рита. Ах, милая барышня!.. Позвольте ручку поцеловать, уж очень вы щедры... Как же я буду тосковать, когда вы нас покинете! Ну, а для вас-то ведь это к лучшему, — замуж, поди, выйдете...
Донья Мария(вздохнув). Как знать!..
Молчание.
Рита. Поставить вам в фарфоровые вазы свежих цветочков?
Донья Мария. Поставь.
Рита. Прощайте, барышня, покорно вас благодарю. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Донья Мария одна.
Донья Мария. Молиться?.. Я тоже молилась да не прогнала неотвязные думы. А вдруг он захочет бежать со мной?.. Нет, это невозможно! Тогда я уйду одна, так надо... Да, я уйду из этого мира. (Смотрит в окно аптеки.) Мгновенная боль!.. Может быть, менее жгучая, чем та, которую я терплю день и ночь вот уже два месяца... Ведь если я захочу, я могу теперь же достать это сокровище, и оно даст мне забвение. Что стоит влезть в окно? Этот камень словно нарочно для меня положен, — удобная ступенька. (Ставит ногу на выступ стены и хватается за подоконник.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Донья Мария, брат Эухеньо.
Брат Эухеньо(не замечая доньи Марии, подходит к апельсинному дереву, вынимает из дупла письмо и кладет на его место другое). Благодарю тебя, прекрасное дерево! Ты служишь мне верно, как всегда.
