Театр доктора Страха - [20]

– Да, кстати, – посмотрев на Кэрол, Хопкинс полез за пазуху, – я припас для тебя подарок, – и вынул крохотного дрожащего щенка.

– О! О… спасибо. – Кэрол бережно взяла щенка и прижала к груди, все еще не веря в реальность происходящего. – Спасибо огромное. Я… я дам ему молока. – И стремглав помчалась на кухню.

Энн нервно засмеялась:

– Не могу поверить, что все кончилось. Эти дни… о, не хочу больше вспоминать! Лучше думать, что ничего не было.

– Но это было, – возразил Хопкинс. -И вы с ним справились. Справились, потому что противопоставили ему огонь. Подумать только, что могло случиться с нами – со всем миром! – если бы огонь оказался бессилен…

Протянув руку для прощального пожатия, другой он уже вытаскивал из кармана трубку. Чувствовалось, что он опять погружается в собственные мысли.

– Страшно подумать, что могло произойти, – повторил он задумчиво, если бы этот монстр научился противостоять огню. Или постиг, хотя бы самым примитивным образом, смысл глагола «ходить». – Хопкинс прищурился, потом виновато улыбнулся: – Впрочем, хватит кошмаров. До свидания.

Расставшись с Хопкинсом, Билл взял Энн за руку, и они вошли в дом. Из кухни доносилось радостное щебетание Кэрол: она учила щенка пить из блюдца.

А на зыбкой границе между этим миром и тряским железнодорожным купе Билл продолжал бороться с сонным наваждением. Бессильный помочь, он наблюдал, как уходит Хопкинс, и видел, что тот оставляет позади.

Прикурив, Хопкинс отбросил горящую спичку, сел в машину и уехал. Спичка упала возле сморщенного обрубка растения. И тот пошевелился. Не так, как двигались гибнущие в огне побеги, корчась от жара, – это движение было направлено к пламени.

Обрубок тянулся вверх, как будто приподнимался на цыпочки, прикладывая огромное усилие. Потом склонился над горящей спичкой. И небрежным движением затушил пламя – так же легко, как пальцами гасят огонек свечи.

А затем пополз по стене дома, направляясь к ближайшему окну.

Глава 5

Солнце на карте Таро продолжало сиять все так же ярко. Билл Роджерс не отрывал от него взгляда. На лбу его выступили крупные капли пота. «Бедный парень явно чем-то напуган», – подумал Бифф Бейли.

– Это случится со МHОЙ? – хрипло спросил Роджерс.

– Возможно, со всеми нами, – ответил доктор Шрек. – Но не следует впадать в отчаяние. Посмотрим: пятая карта может подсказать, как избежать этого.

Он открыл следующую карту и замер.

– Что там?

Но Шрек уже убрал ее назад в колоду:

– Не имеет значения.

– Что там было? – Роджерс повысил голос.

Шрек старательно избегал его взгляда.

– Надеюсь, – пробормотал он, – этого не случится… – и поспешно собрал оставшиеся карты.

Фрэнклин Марш, скрестив руки на груди, надменно взирал на происходящее. Газета давно была забыта.

– Чего вы добиваетесь, ДОКТОР? – Последнее слово он произнес презрительным тоном.

– Ничего, уверяю вас. – Лицо Шрека заметно посуровело. Затем, вновь обретя приветливое выражение, оно расплылось в доброжелательной улыбке:

– Еще кто-нибудь желает попробовать?

Молодой американец поспешно отвернулся к окну. Фрэнклин Марш, усмехнувшись, сделал вид, что не слышит.

Не успев понять, что произошло, Бифф Бейли увидел, что колода протянута ему. Он отпрянул. Что хорошего, если он станет таким же мрачным, как парни, уже подвергшиеся процедуре? Его поклонникам это не понравится. Правда, некоторым к лицу задумчивость, но между задумчивостью и испугом все-таки есть разница. Бифф предпочитал видеть вокруг себя радостные лица. Когда он дует в свою трубу, люди становятся счастливыми. И сам он становится счастливым. И так должно быть всегда.

Он собрался было отказаться, но обнаружил, что все взгляды обращены к нему. Итак, его приперли к стенке. Им любопытно, как он будет выглядеть, пройдя через все это. Даже этот надменный тип с газетой знает, что дело нешуточное, и смотрит заинтересованно.

– О'кей! – внезапно услышал Бифф собственные слова. – Я рискну и даже не потребую денег за это.

Никто не улыбнулся. Чтобы приободриться, он просвистел несколько тактов из «Аритмии» – уверенный, что никто из них не силен в классике, – и с нарочитой торжественностью, слегка паясничая, постучал по колоде. Три раза. «Вальс для чудиков, – подумал он. – Ну давай, приятель, предскажи что-нибудь. Хорошее или плохое – все равно».

Целыми днями напролет Бифф разговаривал сам с собой, тихонько напевал под нос, в голове у него вертелись обрывки мелодий и музыкальных фраз, и он вряд ли бы удивился, если б узнал, что его подсознание продолжает заниматься этим и по ночам. Это здорово успокаивало – все равно что отстукивать ритм ногой.

Карты мелькали в руках Шрека.

– А теперь, – произнес он, соблюдая ритуал, – ваше будущее…

– Сдайте пять! – потребовал Бифф.

Конечно же, они не уловили намека. Прямо сборище дикарей, ей-Богу!

– Пять? – переспросил Шрек. – Нет, пожалуй, начнем с четырех. Пятую… ее следует открыть позже.

Старик выложил на чемоданчик первую карту.

– Судный день, – прошептал он, скорее себе, чем окружающим. На карте был изображен ангел с трубой. Шрек пристально, немигающе посмотрел на Биффа:

– Вы музыкант?

– Да. Хотя некоторые в этом сомневаются.