Те слова, что мы не сказали друг другу - [22]

— Должна тебе сказать, что у нас с ним не так-то много общих воспоминаний.

— А может, их больше, чем ты думаешь? Прошу тебя, хоть один раз забудь о своей гордости, которой я всегда восхищался, и соверши это путешествие! Если не ради себя самой, то ради одной из моих самых близких подруг; когда-нибудь я тебя с ней познакомлю, из нее выйдет замечательная мамаша.

— Это еще кто? — поинтересовалась Джулия, и в ее голосе проскользнула нотка ревности.

— Ты! Ты — через несколько лет.

— Стенли, ты замечательный друг! — прошептала Джулия, нежно целуя его в щеку.

— Да я тут ни при чем, дорогая, это все чай!

— Ну, тогда поздравь своего вьетнамского приятеля; его чай и в самом деле обладает волшебными свойствами, — сказала Джулия, переступая порог.

— Ладно, если он пришелся тебе по вкусу, я заготовлю еще несколько пачек, и они будут ждать тебя по возвращении. Я покупаю его в бакалее на углу!

7

Джулия взбежала по лестнице, прыгая через ступеньки, и вошла в квартиру. Гостиная была пуста. Она позвала несколько раз, но ответа не последовало. Ни в прихожей, ни в спальне, ни в ванной, да и в комнате наверху никого не было. Джулия заметила на камине фотографию Энтони Уолша в тонкой серебряной рамочке; раньше она здесь не стояла.

— Где ты была? — спросил вдруг отцовский голос, и Джулия вздрогнула от неожиданности.

— Фу, как ты меня напугал! Куда ты подевался?

— Весьма тронут, что ты обо мне беспокоишься. Я вышел погулять. Мне стало скучно здесь одному.

— А это что такое? — спросила Джулия, ткнув пальцем в серебряную рамку.

— Я прибирал свою комнату наверху — я называю ее своей, поскольку сегодня вечером меня туда сошлют, — и чисто случайно обнаружил эту вещицу… под толстым слоем пыли. Знаешь, я не собираюсь спать в комнате, где стоит моя фотография! Вот я и принес ее сюда, но если хочешь, можешь поставить ее где-нибудь еще.

— Ты еще не раздумал совершить путешествие? — спросила Джулия.

— Я как раз вернулся из агентства; оно там, в конце твоей улицы. Ничто никогда не заменит человеческого общения. Там была очаровательная юная девушка — знаешь, она немного похожа на тебя, только улыбается… О чем это я?..

— Об очаровательной юной девушке…

— Ах да, верно! Она охотно согласилась обойти правила и тут же забарабанила по клавиатуре компьютера; это заняло у нее не меньше получаса, и я уж начал думать, не перепечатывает ли она целиком роман Хемингуэя, но нет, в конце концов ей удалось переделать и вытащить из своей машины билет на мое имя. Тогда я воспользовался ее любезностью, чтобы забронировать места бизнес-класса вместо экономического.

— Ну, с тобой не соскучишься! Значит, ты был уверен, что я соглашусь?..

— Да ни в чем я не был уверен, но раз уж ты собиралась наклеивать эти билеты в свой памятный альбом, то пусть лучше они будут первого класса. Это вопрос семейного престижа, моя дорогая!

Джулия направилась в свою комнату, и Энтони Уолш спросил, куда она снова уходит.

— Собрать дорожную сумку на ДВА дня. — Она сделала упор на цифру. — Ты ведь этого добивался?

— Наша поездка займет ШЕСТЬ дней, потому что даты отъезда и приезда изменению не подлежат: как я ни уговаривал Элоди — ту самую очаровательную девушку из агентства, о которой я тебе рассказывал, — в этом вопросе она осталась неумолимой.

— ДВА дня! — яростно прокричала Джулия из-за двери ванной.

— Ну, делай что хочешь; в худшем случае мы купим тебе там, на месте, другие джинсы. Учти, если ты сама этого не заметила, твои джинсы продрались так, что коленки видны!

— А ты сам-то поедешь с пустыми руками? — спросила Джулия, выглянув из ванной.

Энтони Уолш подошел к деревянному ящику, торчавшему посреди гостиной, и приподнял подставку, скрывавшую второе дно. В тайнике лежал черный кожаный чемоданчик.

— Они предусмотрели небольшой набор вещей, позволяющий выглядеть элегантно шесть дней — примерно на столько рассчитаны мои батарейки! — сказал он не без легкого самодовольства… — Пока тебя не было, я позволил себе взять мой паспорт, который тебе отдали. И еще, уж не обессудь, нашел и надел свои часы, — добавил он, с гордостью продемонстрировав Джулии левое запястье. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если я поношу их несколько дней? Наступит момент, когда они вернутся к тебе… ну, ты понимаешь, что я имею в виду…

— Я была бы тебе очень благодарна, если бы ты перестал рыться в моих вещах!

— Рыться в твоих вещах, моя дорогая, — это все равно что заниматься спелеологией! Я обнаружил свои личные вещи в мешке из крафтовской бумаги, валявшемся в куче мусора на чердаке!

Джулия застегнула дорожную сумку и выставила ее в прихожую. Потом сказала отцу, что ненадолго выйдет и постарается вернуться как можно скорее. Ей предстоит объяснить свой отъезд Адаму.

— И что ты намерена ему сказать? — спросил Энтони Уолш.

— По-моему, это касается только его и меня, — отрезала Джулия.

— Мне совершенно безразлично то, что касается его, зато очень заботит все, что имеет отношение к тебе.

— Ах вот как? И это тоже заложено в твою программу?

— Какую бы причину ты ему ни назвала, я не советую тебе сообщать ему, куда мы едем.

— И я полагаю, что мне стоит прислушаться к советам отца, который может похвастаться большим опытом по части сохранения секретов.