Те, кто в опасности - [111]

Он облетел залив на небольшой высоте, пройдя над каждым из захваченных судов, чтобы Адам мог полюбоваться ими, а офицеры с задних сидений докладывали о тоннаже и ценности каждого корабля и его груза. Внизу стояли на якорях суда стоимостью несколько сотен миллионов долларов. Однако Адам не был доволен. Отводя взгляд от добычи, он хищно смотрел на пустые воды восточного океана.

«Скоро! Очень скоро покажется Камаль и приведет не только огромное богатство, но и человека, который убил половину моей семьи. Когда я увижу входящий в залив „Золотой гусь“, это будет лучший день моей жизни. Все, чего я достиг до сих пор, не идет ни в какое сравнение с этим сокровищем». Он сгорал от нетерпения. Покосившись на Утманна в кресле пилота, Адам подумал, не приказать ли лететь навстречу танкеру. Они могли бы сесть на палубу, и тогда он на два дня раньше насладился бы своим торжеством… Но Адам покачал головой. Он знал, что бесполезно просить Утманна лететь над морем. Утманн — чрезвычайно способный и находчивый пилот. Однако его водобоязнь так сильна, что, стоит ему удалиться от берега, как он впадает в паранойю и становится почти не способен к разумным рассуждениям и действиям. Возможно, этот ужас усугублял вид огромных акул, плававших под ними в водах залива. Хищников привлекали отходы, которые сбрасывают за борт с захваченных кораблей. Потом Адам подумал о том, чтобы взять один из скоростных нападающих катеров с опытным экипажем и отправиться навстречу танкеру. Будь он на десять лет моложе, Адам не колебался бы, но в последние годы он размяк и привык к удобному, безопасному существованию. Находиться в море на небольшом быстром катере неприятно; Адам сочувствовал нелюбви Утманна к воде.

Нет, решил он, в палаточном лагере на берегу достаточно развлечений, чтобы приятно провести время до прибытия Камаля. Вожди и главы окрестных племен собрались за сотни миль, чтобы выказать свою покорность. У Адама развился вкус к преувеличенной лести и проявлениям раболепия. Вдобавок Утманн обещал казнь нескольких преступников, пойманных его людьми или приведенных вождями, которые знали об интересе Адама к торжеству справедливости и наказаниям. Он мог положиться на изобретательность и находчивость Утманна. На самом деле они затевали генеральную репетицию приговора, который он вынесет Кроссу и его шлюхе. Утманн позаботится, чтобы псам пришлось побегать. А когда эта забава надоест, можно будет развлечься маленькими девочками. Адам с удовольствием поерзал на сиденье, похлопал Утманна по плечу и показал на многочисленные палатки на склоне холма. Утманн кивнул и повернул вертолет. Адам улыбнулся, увидев внизу ждущую его толпу. Люди танцевали, размахивали флагами и транспарантами и стреляли.

* * *

По мере приближения к Африканскому континенту вода за бортом «Гуся» меняла цвет и температуру. Она утратила сапфировый блеск глубоководья и стала серовато-коричневой, тусклой, волны сделались более крутыми и тесными рядами двигались под ветром. Показались бесцельно плывущие по течению водоросли и разный плавучий мусор, над косяками парили и ныряли за рыбой морские птицы. Когда закатное солнце окрасило пламенем западный горизонт, GPS показал, что до входа в залив Ганданга-бей шестьдесят восемь морских миль.

Ночью — это была четвертая ночь после захвата корабля — Гектор и Хейзел несли вахту в ситуационном центре. Одна из скрытых камер показывала мостик, и они услышали, как Камаль приказал Сирилу Стемфорду сбросить скорость и взять на четыре градуса западнее. С тех пор как Сирил успокоил капитана американского военного корабля и убедил его уйти, обращение Камаля с ним стало не то чтобы дружеским, но чуть более снисходительным. По меньшей мере уже сорок восемь часов Камаль не спускался в каюту к Винсенту Вудварду, чтобы проклинать его, пинать и бить по голове. Он даже разрешил охраннику дать Винсенту воды и объедков. Никто не смел предлагать воду и еду Насте. Двери ее каюты оставались закрытыми и забаррикадированными, но за ними Настя прекрасно устроилась. Она отыскала в холодильнике несколько больших банок белужьей икры вдобавок к пакетам нарезанного сушеного мяса-билтонга, копченому лососю и швейцарскому шоколаду.

На мостике Сирил предложил Камалю послать одного из людей в корабельный лазарет и принести аптечку первой помощи. Камаль согласился; Сирил дезинфицировал и перевязал ему палец и заставил проглотить несколько таблеток антибиотиков и сильного болеутоляющего. Настроение Камаля резко улучшилось. Он даже принял вахту у Сирила Стемфорда и позволил тому несколько часов проспать на койке в радиорубке. А когда послал разбудить его, чтобы сдать ему вахту, не держал капитана под прицелом, а позволил сесть в капитанское кресло и дружелюбно болтал с ним о мореходных и грузовых характеристиках «Золотого гуся», о функциях навигационной консоли и о технических характеристиках судна. Его особенно интересовало оборудование для измерения глубин. Теперь, меняя курс и скорость, он советовался с Сирилом:

— Мы близки к цели, но я не хочу подходить в темноте. Входить в гавань в темноте сложно. К тому же мой любимый шейх и тысячи его подданных собрались посмотреть на наше прибытие. Увидев, какое это огромное и ценное судно, они преисполнятся счастьем. Не хочу лишать их этого удовольствия. Они должны при дневном свете, при восходящем солнце видеть все великолепие приза, который я им веду. Надо на безопасной глубине подойти как можно ближе к берегу.