Те, кто делает нас лучше - [7]

Они подошли бесшумно и оказались метрах в 500 от нас. Видимо, их интересовал похожий на птичье гнездо комок омелы, растущей на эвкалипте. И снова меня будто пронзило током. Внимание!

Мы приближались к ним с камерами и биноклями, прячась за кусты и совершая перебежки, когда нам казалось, что они нас не видят. Но эму видят все и всегда: у птиц зрение в 40 раз острее человеческого. Мы были уже меньше чем в сотне метров от них, когда один из них выпрямился во весь рост, вытянул черную шею и направился прямо в нашу сторону. Пройдя метров двадцать, смелая птица повернула прочь и побежала. Я заметила, что она подняла хвост и извергла изрядное количество помета. После этого трое эму, не обращая на нас внимания, скрылись за склоном холма.

Я нашла помет и увидела, что в нем полным-полно зеленых семян. Омела! Теперь я знала, что буду изучать. Какова роль эму в распространении семян? Какими растениями они питаются? Помогает ли их помет семенам прорастать?

Теперь я целыми днями прочесывала буш в поисках помета эму. Для меня он был так же ценен и потенциально информативен, как топливные канистры, выброшенные с космического корабля пришельцев. Я собирала его, приносила в пакетах в лагерь и пыталась определить, что за семена в нем попадаются. Затем помещала половину семян обратно в экскременты, а другую половину на влажное бумажное полотенце и наблюдала, какие прорастут быстрее.

На закате одного особенно солнечного дня я присела отдохнуть на упавшее бревно. Глядя, как мясные муравьи ползают по моим ботинкам, я чувствовала себя счастливой и свободной. Теперь у моих хождений была научная цель. Подняв глаза от муравьев, я снова увидела пасущихся эму и нырнула за куст, надеясь, что смогу понаблюдать за ними подольше незамеченная, но они уже увидели меня. Один направился прямо ко мне, приблизился метров на 20, пробежался передо мной и остановился. Двое других подошли и сделали то же самое, после чего все трое замерли в ожидании.

Что это было? Вызов? Приглашение? Проверка? Они, должно быть, гадали: опасна ли она? Погонится ли за нами? И если да, то как быстро она бегает?

Я поняла, что прятаться бесполезно. Мне сразу вспомнилась Джейн Гудолл: она изучала шимпанзе, и в детстве я зачитывалась в журнале National Geographic статьями о ее исследованиях. Так вот Джейн никогда не пыталась наблюдать за животными, прячась от них. Напротив, смиренно и открыто она предлагала им свое присутствие, пока шимпанзе не привыкали к ней и не начинали чувствовать себя рядом с ней свободно.

С тех пор я стала каждый день одеваться одинаково: старая отцовская армейская куртка, синие джинсы, на голове – красная косынка. Я хотела, чтобы птицы привыкли ко мне и знали: это всего лишь я, и не представляю опасности. И рассчитывала, что они будут замечать меня задолго до того, как я увижу их.

После этого дня я стала встречать их чаще. Вскоре я уже виделась с ними почти ежедневно. А через несколько недель смогла приближаться к ним на расстояние в четыре-пять метров – так близко, что мне удавалось разглядеть их глаза с коричневато-красными радужками и черными дырочками зрачков, стержни их перьев и прожилки на листьях растений, которые они ели.

Я уже легко отличала их друг от друга. У одного была рана на правой ноге. Я назвала его Порченая Нога. (Это было австралийское выражение, как потом выяснилось, несколько грубоватое, которое я подхватила у служителя зоопарка.) Возможно, из-за этой раны он чаще остальных садился на землю. Черная Голова был, казалось, самым бойким в стае и, как правило, брал на себя инициативу. Несомненно, именно он подошел к нам во время моей второй встречи с эму. У Голошеего на глотке, там, где черные перья становились реже, светлело пятно. Он был самым пугливым. При сильном порыве ветра или приближении машины Голошеий первым обращался в бегство.

Я говорю о каждом из них «он» без всяких отсылок к анатомии. Определить пол эму невозможно, пока кто-то не отложит яйцо. Но я не могла думать об этих чудесных созданиях обезличенно. И еще я поняла, что они совсем молоды, потому что у них не было голубых пятен на шее, которые украшают взрослых птиц. Кроме того, они, несомненно, были братьями и сестрами и всего за несколько недель или месяцев до этого покинули отца (именно самец высиживает зеленовато-черные яйца и заботится о вылупившихся птенцах, которых бывает до 20 штук). Как и я, они только начинали открывать свой мир.

Чем они занимались весь день? Мне хотелось знать. В одну из наших редких поездок в Аделаиду я зашла в университетскую библиотеку. Оказалось, что до сих пор никто не опубликовал научных статей, описывающих поведение стаи диких эму. Таким образом, не прекращая опыты по проращиванию семян (и да, после прохождения через кишечник эму семена прорастали быстрее!), я сфокусировалась на хронике повседневной жизни этих птиц.

Я составила контрольный список того, чем они занимались: ходили, бегали, сидели, паслись, ощипывали листья, чистили перья и так далее. Отмечала, что каждый эму делал, с тридцатисекундными интервалами в течение получаса. Затем подробно описывала следующие полчаса. И так поочередно с того момента, как находила их, пока они не оставляли меня позади и не скрывались. Каждый раз было ужасно видеть, как они уходят, но я никогда не пыталась бежать за ними: это было бы бесполезно.