Те, кого принимают в расчет - [18]

— «Как он осунулся и похудел!» — подумала Рей.

Наконец Брэбент подошел к девушке и лаконично приказал:

— Ну что ж, Рей, начнем. То же, что и раньше. Надень наушники.

— Снова? Да мы уже сто раз это делали!..

— И еще сто раз сделаем, если я скажу! Надевай.

С обиженным видом она надела наушники. «Какое же это нудное и бессмысленное занятие! Как глупо с его стороны всем этим заниматься, и как глупо со стороны горменов все это поощрять. Может, они так развлекаются? Бог знает, зачем они продолжают наблюдать и делать свои бесконечные заметки. Правда, у Брэбента еще хватает сообразительности ежедневно вносить разнообразие в эти процедуры». Иногда девушка повторяла буквы вслух, иногда просто сидела и слушала, но во всех случаях электрические удары в колене неизменно оставались.

— Сегодня я приготовил для тебя особый тест. — Рей вопросительно подняла глаза. — Я хочу, чтобы ты повторяла каждую услышанную букву, и можешь смотреть себе под ноги.

Рей обиженно отвернулась.

— Все понятно?

— Чего уж тут не понять?..

«Неужели он думает, что я глупее тех макак, с которыми, как он говорил, проводились подобные эксперименты?» — раздраженно подумала Рей.

— Хорошо. Ты слышишь «А» и говоришь «А». Вот и все.

«Он выглядит почти счастливым. Счастливым! Кажется, все, что бы он ни делал, он делает мне назло, — продолжала размышлять Рей. — Возможно, это только обычное поведение ученого, без всяких предубеждений. Во всяком случае, Брэбент постоянно напоминает мне, что у нас нет выбора. Если дрессированные тюлени хотят рыбы, они должны сыграть на трубе».

Обреченно вздохнув, Рей села поудобнее и уставилась на пальцы своих ног. Магнитофон начал нашептывать буквы.

— «Е»…

— «Е», — послушно, нудным голосом повторила она, наблюдая, как подскочила нога.

— Так, хорошо, — кивнул Брэбент. — А сейчас я убавлю звук. Продолжай.

Голос в наушниках звучал все слабее и слабее. Рей уже с трудом различала звуки. Все внимание она сосредоточила только на них.

— «Р»… «Л»… — нет, «Т», я думаю.

— Ты называй первую букву, которая тебе послышалась, — приказал Бребэнт.

— Но…

— Делай, как я сказал! Если ты не уверена, догадывайся.

— Хорошо, — Рей начинала злиться. — «Ю»… «X» — ой. Нет, не то! — В голове быстро пронеслась фраза: «У Мери есть ягненок». Буквы «Х» в ней не было.

Но ее нога подскочила.

— Я же сказал тебе! — почти закричал Брэбент.

Рей подняла глаза. Доктор смотрел не на нее, а в сторону гормена, который что-то быстро записывал.

— Что… что происходит? Где-то пробило изоляцию?

Брэбент удовлетворенно ответил:

— Не совсем.

— Но последняя буква была «X», а…

— Нет — «Г». Ты была уверена, но ты ошиблась! Сознательно ты услышала «X», то есть то, что и сказала. Но твое подсознание услышало «Г», и не ошиблось. Подсознание лучше, чем сознание, воспринимает звуки, Рей.

Она озабоченно сказала:

— Но я не знаю, что это доказывает.

— Это доказывает существование подсознания, которое слышит и видит независимо, и на него не распространяются ошибки сознания.

— Доказывает мне, тебе или этому? — она кивнула в сторону гормена.

— Ну почему, всем нам. Неужели ты не можешь понять, как важно бросить вызов чужой расе — доказать им существование у нас функций подсознания, которых у них вообще нет? Теория для них ничего не значит. Они верят только доказательствам, конкретным, ощутимым доказательствам. И учитывая, что гормоны контролируют каждый мой шаг, о Боже, это же такой случай! Ты что, не понимаешь?

Рей смотрела, широко раскрыв глаза. «Неделя за неделей подобных экспериментов — не только начитывание алфавита, но и гипноз, подробные воспоминания и еще черт знает что, и не только со мной, но почти со всеми землянами… И ради чего?» Она почувствовала, как на нее накатывает волна бешенства.

— Как ты думаешь, чем ты занимаешься? — собственный голос удивил ее. Он просто скрипел от избытка эмоций.

Брэбент тоже удивился.

— Но я уже говорил тебе.

— Посмотри на этого выродка! Он все записывает. Все, что ты делаешь для них, намного больше того, что они могли бы узнать за десятки лет наблюдений, используя только свои заметки! Брэбент, знаешь ли ты, что гормены собираются делать со всеми этими знаниями?

Чужак слегка придвинулся. Брэбент посмотрел на него и покачал головой. Затем снова повернулся к девушке.

— Думаю, что знаю.

— Они используют их, чтобы…

— Можешь не продолжать. Они используют их, чтобы завоевать Землю. — Брэбент ухмыльнулся. — Если обычное развлечение психиатра они используют для этой цели, то это их проблемы.

Она уже не могла сдерживаться и, как только вернулась к остальным, тут же все рассказала, слово в слово. Она как бы пыталась избавиться от отравы, вырвать ее, но одним рассказом этого не добьешься. Воспоминания продолжали жечь ее изнутри.

— Военный совет, — зловеще произнес Гибсен. — Мери, ты с детьми остаешься здесь.

Они перешли в другую комнату, чтобы стоявший у двери надсмотрщик не мог их слышать.

Гибсен еще с порога провозгласил свое решение:

— Он не имеет права на жизнь.

Каждое слово он произносил, преодолевая усилие. Его челюсть все еще болела, особенно тогда, когда он разговаривал. Но он старался не обращать на это внимания.