Те, кого нам суждено найти - [31]

– Я причинила ему боль.

Она останавливается у моих коленей.

– Согласна.

– Он никогда не вернется.

Знаю, мой голос звучит жалобно, мелодраматично, но ничего не могу с собой поделать.

– Не согласна.

– Ты так уверенно говоришь, – ворчу я, опуская голову на подлокотник дивана. Глаза останавливаются на потолке. Мы на заброшенном острове с ограниченным количеством жилой недвижимости. В конце концов ему придется вернуться. Никаких гарантий, что мы снова будем общаться.

«Стану скучать по его голосу», – я вздыхаю, испускаю стон и закрываю глаза рукой.

Ты-я, как и Кей, назвала бы мое поведение иррациональным. Знаю парня всего ничего. Два дня? И вот спустя три года без человеческого общения, плюс два дня, как у меня уже появилась зависимость. Прошлая я посмеялась бы надо мной нынешней: сердце болит, бессонница не дает уснуть.

Наконец, около полуночи с крыльца доносится шум. Шелест входной двери, скрип двустворчатой, отделяющей кухню от гостиной. Мягкие шаги. И он. Его контур проплывает сквозь ресницы. Я притворяюсь спящей. Шевелюсь только когда слышу, как он останавливается рядом.

– Си?

Его голос – шепот лунного света. Я – морская волна, плывущая ему навстречу. Не хочу сопротивляться своим ощущениям, контролировать их. Пусть они разливаются, приветствуя физическую тоску после длительной засухи.

– Угу?

– Не хотел будить, – шепчет он.

Открываю глаза. Лунный свет, льющийся из окна над моей головой, окутывает его фигуру. Лицо бледное, уставшее, но не расстроенное. Я тоже устала и слишком счастлива, чтобы притворяться.

– Я не спала. Ждала тебя.

Повисло неловкое молчание. Слишком откровенно? Может быть. Лучше сказать то, о чем думала всю ночь.

– Я…

– Извини.

Он опередил и своровал мои извинения.

– За то, что заставил тебя ждать. За то, что наговорил. Может, я не понимаю твоего образа жизни, но буду уважать его. Что касается таро… – Он начинает объяснять, как размножаются клубни по мере роста. Останавливаю его.

– Я доверяю тебе.

Слова кажутся правильными. Они удивляют меня, а его еще больше. Он хочет что-то добавить, но передумывает и отворачивается.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

Его молчание завершает сказанное: я и о себе ничего не знаю. Если бы только я могла забрать свои слова назад или поделиться частью своей памяти. Но все, что я могу – предложить:

– Знаю, ты хорошо готовишь, убираешь, работаешь в саду и еще многое другое. И мне тоже жаль.

Мой голос дрожит. Смотрю в окно на свое отражение.

– Иногда, когда страшно, говорю то, что сама не хочу.

– Я тебя пугаю?

– Нет.

Его вопросы только добавляют неопределенности.

– Несмотря на то что пытался убить? Предположительно, – добавляет он упрямо.

Невольно улыбаюсь. Что ответить?

– Мне нравится жить на грани.

Я снова ложусь, растянувшись, как и раньше, за исключением того, что теперь чувствую себя более уязвимой, меньше похожей на часть дивана и больше на тело из плоти и крови. Наши взгляды встречаются.

– Рада, что ты здесь.

Не то чтобы желала эту жизнь своему врагу, но думаю, он понимает, о чем я. Интересно, рад ли он, что я тоже здесь. Если и рад, то молчит.

– Ты должна спать на кровати.

– Мне здесь больше нравится.

Молчание.

«Останься со мной», – мысленно прошу его.

Парень вздыхает:

– Спокойной ночи, Си.

– Спокойной ночи.

Смотрю ему вслед. Несмотря на то что привыкла к одиночеству, что-то надрывается в груди. Только я не одна. Одиночество – это остров. Это непересекаемое море. Это дом, где живут души, разделенные стенами.

Я засыпаю. Боль одиночества преследует меня. Мне снятся стены, много стен. Между мной и Кей. Я вижу ее в своем сознании, но не могу почувствовать. Поэтому ломаю стены, разрываю голыми руками, чтобы ничего не обнаружить за ними, кроме пустоты, ослепительно белой, и криков чаек.

12

КОПТЕРБОТ ПРИЗЕМЛИЛСЯ на серый песок побережья.

Вот он. Остров.

На скалах стоял дом, не изменившийся с тех пор, когда сестры приезжали сюда вместе. Четыре месяца назад. Короткий отрезок жизни. С той поры Кейси изменилась. Или только так думала.

Она рассчитывала, что смелость, подпитываемая горем, придаст ей сил и поможет выйти из своей тени. Эти мысли исчезли, как сон, как только дверь коптербота открылась со стороны Актиниума. Она удержала его за руку. Мозг тут же перешел в режим логики:

– Радиоаксоны.

– Здесь безопасно.

Безопасно.

«Ты в безопасности со мной», – говорила Силия с таким же выражением лица, как у него сейчас.

Актиниум добавил:

– Я бы не стал подвергать тебя риску.

Его взгляд упал на руку Кейси. Должно быть, подумал: «При порезе не брала мою руку. Они ее не волновали». Но порезы были видимыми. Излечимыми. Радиоаксоновое отравление было ни тем, ни другим, а потому страшным.

Кейси заставила себя отпустить юношу. Беспомощно наблюдала, как он вышел на открытый воздух лишь в черной рубашке и джинсах, что они купили в Стратуме-25. Актиниум повернулся к ней, предлагая руку. Девушка не приняла ее. Не потому, что его рука была перебинтована, как она объяснила себе, а потому что боялась. Боялась, что он почувствует дрожь в ее пальцах от страха за собственную жизнь, когда гораздо более яркая утеряна навсегда.

Она самостоятельно спустилась, слегка дезориентированная, как всегда, когда оказывалась в новом мире. Сегодня в мире Материка-660. Технически он не принадлежал ни к одной из внешних территорий, находясь так далеко от них, как далеко Кейси когда-либо уезжала из дома. Остров ничем не напоминал экогород. Земля здесь живая, песок двигался под ногами. Серое небо казалось глубже девяноста метров, отведенных для каждого стратума. Свист ветра взрывался в странных, похожих на чихание порывах.