Тайный заговор Каина - [119]

— Из тюрьмы? — с деланным удивлением спросил я.

— И не только это. Из Германии тоже. Я это чувствую.

— Какие у тебя основания для подобных подозрений?

— Его поведение. У него постоянно надменный вид. Его ответы наглые и вызывающие. Аргументы его защиты — данные против него сфабрикованы, в основном им самим, поскольку, мол, так сложились обстоятельства, но это не может служить доказательством его вины, ибо он в конце концов был борцом Сопротивления. Он все время подчеркивает это, рассчитывая, что этот факт труднее всего будет опровергнуть. Ты, вероятно, уже слышал об этом в управлении полиции, не так ли?

Я молча кивнул головой.

— Я думаю, он тянет время. Сначала он хотел сообщить о разного рода людях, а теперь он тянет резину. Почему? Вероятно, ждет, что я допущу какой-нибудь промах. Но я этого не сделаю. Я думаю, что он нас водит за нос, пока его друзья готовятся к решительным действиям. Что ты думаешь о моем предположении?

Этот вопрос не имел особого смысла. Мне нужно было взять себя в руки. Парадин доверял мне. Ведь мы знакомы с давних пор, а такая дружба обычно не знает предательства. Это была дискуссия между друзьями… Впрочем, между друзьями ли?..

— Твой горький опыт отношений с друзьями Делакорте научил тебя быть осторожным и подозрительным.

— Возможно, — произнес я. — Но кто поможет ему бежать? Те люди, которые боятся его? Если это практически возможно, в чем я сомневаюсь…

— Мы вскоре это выясним. Я думаю, только «Паук», по существу, располагает людьми и организацией, способными устроить подобное. Ситуация, вероятно, изменилась настолько, что у обеих групп есть теперь общие интересы. «Паук», вероятно, хочет, чтобы Делакорте покинул Германию, поскольку он причиняет им немалое беспокойство. Те же, кто опасаются Делакорте, его ведь боятся и ненавидят многие, ты сам неоднократно говорил об этом, тоже хотят этого. Теперь я еще больше убежден в том, что этот добряк доктор намекнул им: если вы, как можно быстрее, не освободите меня из тюрьмы, то я выдам других! Таких вещей «Паук» не потерпит. Конечно, им ничего не стоило бы заставить Делакорте, даже находящегося в тюрьме, замолчать, но профессор не рядовой преступник, он слишком крупная фигура как в прошлом, так и в настоящем. С такими поступают именно так, как и задумано: освободить из тюрьмы и дать возможность, покинув пределы Германии, исчезнуть навсегда. И знаешь кто, по существу, подсказал мне эту мысль?

— Кто?

— Ты сам, Ричи.

— Я?

— Ну да, — любезно улыбаясь, ответил Парадин. — Ибо все, во всяком случае, очень многое, что касается тебя, очевидно, не имеет смысла.

— Неужели?

— Я хочу сказать, что все это дело от начала и до конца явный подлог.

— Что именно?

— Комедия, которую разыграл с тобой Делакорте. Он, видите ли, приходит в отель, чтобы поблагодарить тебя. За что? За то, что ты разоблачил его?

— За то, что я спас жизнь его Лилиан!

— Ах, вот оно что! И он даже просил тебя позаботиться о ней, не так ли? Тот, кто ревновал даже мужчин, не имеющих никакого отношения к Лилиан, тот, который хорошо знал, что ты давно знаком с ней и далеко к ней не равнодушен.

— Он говорил, будто Лилиан сказала ему, что я стал для нее всего лишь сентиментальным воспоминанием, не более.

— И при этом она хранила номер твоего телефона в своем медальоне. А когда оказалась на пороге смерти, то позвала именно тебя. Сентиментальные воспоминания! Этот человек не глуп! Я готов поверить, что она действительно говорила ему подобные вещи, но он никогда в это не верил. Делакорте — хитрый старый лис. К тому же не забывай, он опытный врач-психиатр с многолетней практикой. Такие, как он, обладают незаурядными актерскими способностями. Это все игра, хитрая, расчетливая игра.

— Но на каком же основании…

— Основание есть, — невозмутимо продолжал Парадин. — Весьма веское основание. Я знаю, это звучит нелепо, но, увидев эту странную партитуру, я готов был поклясться, что у него было основание отдать ее тебе.

Как невероятно близок он оказался к истине! Делакорте никогда не делает опрометчивых шагов. Он умеет размышлять, планировать, сдерживать себя и выжидать. Если бы я знал о нем чуточку больше. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что он крепко любит Лилиан. Но это мало что разъясняет.

— Почему ты все еще держишь Лилиан под охраной?

— А почему я охраняю тебя, Ричи? — спросил он. — Потому, что я не хочу, чтобы с любым из вас что-нибудь случилось.

— Понятно. Между прочим, ты доволен Ольсеном?

— Очень.

— Приятный человек, не так ли?

— Очень приятный! Как прошел твой обед в «Интерконтинентале»?

— Отлично.

— Меня беспокоит еще одно обстоятельство, Ричи. Я не могу понять, но мы в конце концов узнаем, почему тебе отведена в этом деле ключевая роль. Пока что я не могу даже разгадать, в чем, собственно, твоя миссия заключается. Но все указывает на то, что я прав. И ты должен признать, что поведение Делакорте было более чем странным.

— Да, — согласился я, в упор глядя на Парадина. — Да, ты совершенно прав.

— Ольсен будет охранять тебя, но этого не достаточно. Ты сам должен быть предельно осторожным, Ричи. Пообещай, что ты сразу же сообщишь мне, как только заметишь что-нибудь необычное.