Тайный воин - [85]
– Что там, дикомыт? – донеслось сверху.
– Погоди!.. – во весь голос заорал Сквара.
Сбросил юксы, воткнул лыжи в снег, оскальзываясь, побежал назад, к самому опасному месту. Как оказалось – весьма вовремя. В слоистой пелене наметилось движение. Сквара навскидку ждал Подстёгиного сироту, но из тумана с гиканьем вылетел Пороша. Ему тоже гордыни было не занимать. Увидев, куда мчат его лыжи, он замолчал и сел на каёк верхом, как Сквара прежде него. Наверняка успел трижды проклясть себя за то, что лихости ради споро отталкивался наверху. Теперь он съезжал боком и ничего не мог сделать. Вильнув посохом, гнездарь упал врастяжку… даже это не помогло. Скольжение продолжалось.
Сквара прыжком одолел последние два шага, сцапал мелькнувший у края посох Пороши. Тот наконец остановился. Его лыжи наполовину зависли над корявыми зубами в пасти обрыва. Парень медленно закрыл беззвучно распахнутый рот, глаза снова стали живыми.
– Только попробуй посмеяться, – предупредил он Сквару.
Язык слегка заплетался.
Скваре препираться было некогда. На раскат, присев уточкой и тихо подвывая от ужаса, съезжал с горы Ознобиша. Ловили его уже вдвоём.
Хотён, предупреждённый воплями снизу, медленно спустился сам. Лыкасика и остальных перехватили уже с лёгкостью, сообща.
Сквара поставил на ноги почти не испугавшегося Шагалу. Поискал взглядом воткнутые в снег лыжи.
Лыж не было, только разваленные дыры в сугробе. Кто-то нечаянно сшиб их, выбираясь с раската. И убежал, не сознавшись.
– Или нарочно сбросил, – сказал Ознобиша.
Сквара только теперь сдвинул на затылок личину. Он про неё успел совсем позабыть.
– Да кому занадобилось?
Ознобиша пожал плечами:
– Кто-то очень хочет девок увидеть…
Сквара досадливо заворчал, полез выручать пропажу. Он предпочёл бы увидеть не девок, а попущеника Галуху, да где там. Уже уехал небось, а куда? Учителя бы спросить, так не скажет…
У того, кто скинул лыжи в обрыв, умысла могло и не быть. Взял и наподдал просто так, из дурной мальчишеской лихости. Легче от этого не становилось. Без лыж отсюда выбираться в притон – сплошной срам и мученье. Ознобиша стоял у кромки, опирался на каёк. Другие погнали дальше.
– Не жди, – сказал Сквара. – Я потом один быстрей подоспею.
Ознобиша ответил:
– Ну вот сам тогда и отбежишь от меня. А я от тебя нипочём.
Сквара понял, что в победителях сегодня ему не ходить. Мысленно утешил себя: да и ладно. Поважней дел на свете полно. И девки, чтобы смотреть на них, не последние.
Лыжи скатились довольно далеко вниз, застряли под большим выворотнем. Пришлось ползти за ними на животе по крепкому и скользкому насту. Уже продевая в отверстия на носках верёвочный поводок, Сквара заметил на отломке станового корня примёрзший лоскут серой сермяги. Он присмотрелся. Деревянный зуб выдрал клок из короткополого обиванца. Точно такого, в каком ходил по лесу и он сам, и другие ученики. Кто-то расшибся здесь. Может, даже совсем насмерть. Нетерпеливый был, как Пороша. Или несильный, как Ознобиша. Сквара вылез обратно, цепляясь за отщепы и сучья, похожие на калечные беспалые руки. Встав на дороге, уже без особой спешки нацепил юксы – и они с Ознобишей побежали догонять остальных.
– Сквара…
– Ну?
– Ты что, снова приплясываешь?..
Песня распирала грудь, рвалась, как птица из клетки. Ералашная, в общем-то, песня. Глупая. И опасная, если попадёт не в те уши. «Тебе, парень, на роду написано глумцом быть, – говорил весёлый скоморох, дядя Кербога. – А поехали с нами?» «Нет людей вредней скоморохов, – говорил Ветер. – Тебя мать когда полотенцем охаживала, ты в ответ смеялся и зубоскалил?»
Знать бы, кого слушать.
Пригвождённая к тыну рука Жога Пенька.
Подложные волосы Галухи, молившего о прощении.
Спеть бы Кербоге с Гудимом… послушать, что скажут. «Бог Грозы промолвил Богу Огня…»
Отсюда было уже не так далеко до горушки за мостиком, где обещал ждать их учитель. За краем леса начался открытый бедовник. Дорога взбежала на отлогое шеломя, стал виден овраг.
На самом деле это была трещина из тех, которые называли бездонными, поскольку снег и лёд всё никак не могли их заполнить. Люди паслись узких разломов, прикрытых намёрзшими корками, ненадёжными под ногой. Этот овраг был, наоборот, из самых широких и длинных. Он тянулся на вёрсты, здесь было одно из очень немногих мест, где удалось бросить переход. И то – не правский мост, а так, больше название: два толстых бревна с порядочной щелью посередине. У входа на переправу боязливо мялись младшие. Ребята постарше уже одолели овраг, они что-то рассматривали на горушке. Сквара нахмурился. Ветра не было видно.
– Эй! – крикнул он. – Хотён! Что там?
Хотён помахал в ответ, но как-то невнятно. То ли: «Иди сюда», то ли: «Без дикомытов обойдёмся». А потом первый толкнул посохом, пропал из виду. За ним потянулся Пороша, следом остальные. За горушкой начиналась короткая тропка: по ней из притона должен был прибежать Ветер.
Роман о последнем из рода Серого Пса по имени Волкодав, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звездный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы».
Роман «Волкодав. Право на поединок» является продолжением ставшего национальным бестселлером «Волкодава». Вновь опасные приключения ждут последнего воина из рода Серого Пса, того, кто своим мужеством и благородством завоевал право на поединок со Злом.
Воины-даны повидали много морей, сражались во многих битвах, и трудно было удивить их доблестью. Однако даже суровые викинги дивились бесстрашию и воинской сноровке девушки-словенки. Ее прозвали Валькирией, и не было чести выше для девы-воительницы. Она играла со смертью и побеждала в этой игре paз за разом. Кто хранил ее? Скандинавские ли асы, словенские ли боги или духи природных стихий? Какие высшие силы направляли ее руку? Говорили разное, но правда – одно: легендой стало славное имя Валькирии…
Роман «Волкодав», впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок» и «Волкодав. Истовик-камень». «Волкодав. Знамение пути» продолжает историю последнего воина из рода Серого Пса.Все чаще Волкодав будет терзаться вопросом о своем земном предназначении. Ради какого свершения судьба хранила его во тьме подземных рудников, выводила живым из смертельных поединков, оберегала в ледяной пустыне и среди языков беспощадного пламени? Лишь в назначенный срок предначертанное откроется ему… Но прежде Волкодава ждет смертельный поединок с кровным врагом, отважным и достойным воином, человеком, которого в другой жизни он предпочел бы считать другом.
Новый роман Марии Семёновой о прославленном Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса!Цикл романов о Волкодаве давно стал классикой современной российской фэнтези. Книга «Мир по дороге» является прямым продолжением романа «Истовик-камень».После семи лет в самых страшных забоях Самоцветных гор Волкодав отвоёвывает свободу. Спустя примерно год он пускается в путь, чтобы отдать должное погибшим друзьям и поквитаться с обидчиками. Ему кажется, что тщательно обдуманное путешествие продлится всего лишь несколько месяцев.
Самоцветные горы – страшный подземный рудник, поглотивший тысячи и тысячи человеческих жизней. Когда-то именно сюда привезли проданного в рабство мальчика, позже получившего имя Волкодав. Мальчик сумел сделать невозможное – он остался жив и вырвался на свободу. Спустя годы последний воин из рода Серого Пса возвращается к Самоцветным горам. Ему вновь предстоит спуститься в мрачные штольни, полные ужаса и страдания. Жизнь – ничто рядом с исполнением долга, и Волкодав идет к руднику, как шел когда-то в замок кунса Винитария по прозвищу Людоед.
Древние легенды хранят в себе запретные знания о бессмертном ловце душ, извечном враге Рода людского. Его имя затерялось во тьме веков, проклятое и преданное забвению Храмом. Сохранилось лишь прозвище — Жнец, но и это прозвание не всякий осмелится произнести в полночную пору. Однако зло не дремлет, опутывая людей паутиной мрака, завлекая их к себе на службу, в неистовой надежде на победу, на торжество, предначертанное ветхим пророчеством, что сохранилось едва ли не с момента появления человечества на землях Сирта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кристина Гранд переехала в новый город с желанием начать новую жизнь. Все шло своим чередом. Но, никогда невозможно предугадать, что такого может случиться с тобой. Животный страх, охвативший все естество, напрочь лишает возможности мыслить. Кажется, что надежды на спасение ждать просто не откуда. Внезапно, все прекратилось. Ее простой, и тихий мир разбился на множество ярких осколков в глазах ночного спасителя. Кем же был, этот герой сновидений воплоти? Что за тайна скрывается в его облике?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предупреждаем сразу, что это не фанфик по Андрею Крузу. Хотя ходячие мертвецы здесь есть. А как же, ведь Апокалипсис это и есть "Время мёртвых". Да-да это именно Апокалипсис, но не воплощение фантазий Иоанна Богослова, навеянных ему грозой над островом Патмос. Хотя есть и ангелы и демоны, а ещё Воины Света и Вестники Смерти. Правда есть и Спаситель, но есть и Королева Проклятых. А что живые? Ну, да есть и живые, поначалу. И они даже пытаются остаться в живых. Или, хотя бы выбрать сторону на которой придётся сражаться.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!
Беда наслала на землю вечную зиму и оставила много сирот, родства не помнящих. Киян-море вздыбилось и смело города Андархайны. Чертоги вождей спрятались в глубине, согретой теплом земных недр, беднота осталась мёрзнуть на поверхности. Настали тяжкие времена, обильные скорбью утрат…Минули годы после Беды. В чужой семье, в глухой деревушке вырос чудом спасённый царевич Светел, наследник некогда могущественной империи. И когда ему сравнялось пятнадцать, решил искать доли в воинской дружине, чтобы найти и спасти любимого старшего брата Сквару.
Прошло семь лет после Беды — вселенской катастрофы, погрузившей весь мир в бесконечную зиму. От могущественной империи, угодившей под удар кометы, уцелела только периферия и независимые племена вдоль внешних границ. В одном из этих племён, в нищей лесной деревне, подрастает маленький царевич, чудом спасённый в момент Беды. Родительский сын становится его старшим братом, лучшим другом, защитником и героем. Однако трагические обстоятельства разлучают мальчишек. Родной сын насильственно уведён из семьи. Маленький царевич решает посвятить свою жизнь поискам и возвращению пропавшего.