Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи - [20]

Шрифт
Интервал

Сопоставление Пемы Чоки и гонканга я счел уголовным преступлением. Невозможно представить себе что-либо более прелестное, чем принцесса в тот момент с ее румянцем, драгоценностями и молодостью, и что-либо более мерзкое, чем гонканг, темная, пыльная яма с затхлым воздухом, смердящая прогорклым маслом, с жирными ободранными тушами, с кошмарными богами на стенах верхом на чудищах, в коронах из черепов и ожерелий из человечьих голов, держащими в руках вместо чаш окровавленные черепа.

Принцесса еще раз поднесла прозрачную рюмку к губам, отпила, улыбнулась и продолжила:

– Но вы ведь даже не знаете, что такое гонканг!

Тогда она мне его как следует описала. Она рассказала о костях и плясках, о дридуге – священном ноже, о дордже[6] – молнии, о гирляндах из черепов, о скипетрах с насаженными на них людьми. В ней был Тибет, тайный и непереведенный Тибет; Тибет, страна экзальтации, красоты и ужаса, край открытого неба, каменных пустынь и зловонных гонкангов, высоких пиков, сверкающих на солнце, и холмов, где мертвые тела разрубают на куски и оставляют на прокорм хищным птицам; край простоты и жестокости, чистоты и оргий.

Чангу: Верлен и ветряные люди

Пема Чоки и ее брат принц Тхондуп решили ехать с нами до Тибета, чтобы покататься на лыжах в горах. Подниматься к Чангу вместе с Пемой Чоки было пленительным и радостным процессом постоянных открытий. Она уже не была сказочной принцессой в игрушечном дворце среди тибетских картин, нарисованных на драгоценной ткани, среди нефрита и кресел в худшем английском колониальном духе. Теперь это была простая и выносливая спутница, вдыхающая разреженный воздух на высоте 3700 метров и смеющаяся в лучах солнца, с меховой шапочкой на голове, какую носят на высоких плато зимой. Кто мог бы подозревать, что в ее жемчужно-фарфоровом теле столько силы и упорства?

Сегодня шел снег на протяжении всего пути до вершины горы, откуда ветер все уносил мелкие кристаллики, блестевшие на солнце. Мне до сих пор время от времени вспоминалась история с гонкангом. Как совместить божественную чистоту и безмятежность этих гор, бесконечную сладость неба и простора с вонючим, кровожадным ужасом ламаистской фантасмагории? Однако же и то и другое принадлежит Тибету. Как совместить этих чудовищных богов-хранителей с изяществом Пемы Чоки? Может быть, тайна Пемы Чоки – в какой-то степени тайна и Тибета, и, может быть, она могла дать мне ключ к ее разгадке.

Тем вечером мы несколько часов сидели возле огня, потягивая чанг, сиккимское пиво, которое варят из проса, разлитый в высокие бамбуковые стаканы, которые называются паип. Мы говорили о Верлене и Китсе. Я восхищался тем, как принцесса знает западную культуру, хотя то и дело и смеялся вместе с нею над какой-нибудь ошибкой. Разве храм с греческой статуей для нее не то же самое, что китайский павильон или пагода для нас, – а именно чрезвычайная экзотика?

Потом, не знаю как, Пема Чоки заговорила о том, что ей намного ближе; о лунгпа («ветряных людях»), например, – монахах, которые многолетним крайним аскетизмом и упорной подготовкой добиваются почти полной свободы от тяжести человеческого тела и потому способны преодолевать сотни километров за один день.

– На самом деле они могут облететь Тибет целиком за неделю, – заверила меня Пема.

Она еще рассказала мне, что если бросить камень в определенное озеро, поднимется буря, и о ведьме, которая похоронена у лхасского монастыря.

– Хотя она умерла уже давным-давно, – сказала принцесса, – ее макушка до сих пор каждый день высовывается из-под земли. Только представьте себе, у нее в волосах блохи! Ламы изгоняют ее каждый день, но она сильнее их!

Вот это, а не маленькие храмы с имитацией греческих статуй или гипсокартонные сады, раскрашенные английской гувернанткой, есть почва, в которую действительно уходят корни мировоззрения Пемы Чоки; почва, насыщенная древними мертвецами, где эзотерические стихи и чудотворные откровения могут появиться в каждый божий день, где есть боги, которые занимаются любовью посреди огня.

Естественно, что разговор перешел на яды.

– Будьте осторожны в пути, – сказала принцесса. – В Тибете никогда нельзя знать наверняка. Есть яды, которые убивают так, что никто и не заметит. В Тибете считается, что если отравить человека, которому везет или который богат и влиятелен, то его удача, богатство или власть перейдет к отравителю. Иногда причина отравления еще тоньше. Таким образом люди пытаются унаследовать святость. Великий мудрец рискует тем, что какой-нибудь сумасшедший попытается его отравить в надежде получить бесценное преимущество святого перед обычными людьми – его высокое положение в цикле рождений и смертей. Моего дядю несколько раз пытались отравить по этой самой причине!

– Что? Знаменитого чудотворца, о котором я столько слышал?

– Да.

Я пошевелил угли, и мы выпили еще чанга.

Пема Чоки продолжала:

– Яды, понимаете ли, они почти живые существа. Вам смешно? Вы не верите? Ах, но вы же не знаете, какие странные вещи творятся в этих местах. Я знаю одного колдуна, который приготовил какой-то яд, чтобы убить соперника. Но так уж вышло, что этот соперник заболел и умер собственной смертью всего за день-два до срока, который указали звезды, когда яд будет готов и должен сработать. В общем, у колдуна не было выхода. Когда яд готов, его надо использовать. Колдун должен был либо дать яд кому-нибудь, либо умереть сам. Яд уже был готов и ждал. Он был голоден, разве вы не понимаете? Тогда колдун дал его своей дочери. Яд – он как живое существо. Он живой, у него собственная воля. Страшно? Но в Тибете все страшно!


Рекомендуем почитать
Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.

Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.


Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)


Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века

Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.


Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.


Мусульманский этикет

Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.


Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.