Тайный шепот - [12]
Да, подумала Харриет, когда Брэдборн обернулся и посмотрел на нее, вскинув бровь, это все объясняет.
И моргнула, поняв, что не только Брэдборн выжидательно смотрит на нее.
Леди Крейчли оказалась достаточно любезна, чтобы повторить свои слова:
– Я говорила, мисс Мосли, что вы, должно быть, очень устали после такой мучительной дороги сюда.
Харриет покачала головой. Интересно, из чего она, по их мнению, сделана, если обычная гроза может выбить ее из колеи?
– Все было не так ужасно, как кажется, – всего лишь несколько колдобин на дороге.
– Понятно, – произнесла Дортеа, словно удивившись ее ответу. – Что ж, позвольте мне немного показать вам дом. Надеюсь, мы закончим к тому времени, как вам нужно будет встретиться с остальными гостями за ленчем. – Она направилась к двери. Поскольку ее спутник все еще топтался там, она улыбнулась и легко притронулась к его локтю. – Думаю, Латимер, есть и другие дела, требующие вашего внимания.
Он ничего не ответил, просто улыбнулся, и эта улыбка смягчила его жесткие черты. Харриет прищурилась, переводя взгляд с мягкою выражения в глазах Латимера на улыбку леди Дортеи и обратно. Она искоса глянула на Брэдборна, но не обнаружила в его бесстрастном лице никакого намека на то, что он думает о том же, о чем и она. Вообще невозможно понять, о чем он думает, сообразила Харриет, и по ее спине снова пополз холодок.
– Пожар случился до моего рождения, когда дом принадлежал Уоррену Рочестеру и его жене. Это мои дедушка и бабушка.
– Они уцелели в огне? – спросил Бенедикт.
– Только они и погибли.
Харриет свела брови, отвернувшись от беседовавших и глядя на обуглившиеся свидетельства пожара. Утренний ветерок трепал ее волосы, а она не отрывала глаз от углового окна в верхнем этаже – почерневшего, без стекол.
– Одна из служанок моей бабушки схватила то немногое из их вещей, что сумела, и эти сохранившиеся мелочи стали по-настоящему важными для остальных членов семьи. Лакей Рочестера завернул моего отца в свое пальто и вынес его в безопасное место.
– Значит, у вашего отца остались вещи родителей, – сказала Харриет и прищурилась, уловив, как что-то красное мелькнуло в темном окне – возможно, трепещущая занавеска.
Голос Дортеи остался спокойным и полным достоинства, когда она произнесла:
– Ни черта подобного.
Харриет перевела взгляд с занавески на хозяйку дома.
– Все вещи моего деда перешли во владение его младшего братца. Этот транжира постарался продать все, что принадлежало семье, и отослал моего отца в школу.
Бенедикт медленно оглядел Дортею.
– А вы знаете, что за вещи сумели спасти во время пожара?
Леди Крейчли задумалась.
– Думаю, семейные безделушки, личную переписку и то, что можно было легко унести.
– Вы можете запросто отыскать их, – сказал Бенедикт. – Если ваш двоюродный дед записывал, кому и что продавал, не так уж сложно отследить людей, владеющих вашими семейными реликвиями.
– Ничего он не записывал. И так же небрежно относился к этим вещам, как и к особняку. – Голос Дортеи помягчел и сделался печальным. – Мой отец провел всю свою жизнь, восстанавливая семейное имущество. И только когда я переехала сюда после смерти мужа, начался ремонт поврежденных пожаром частей дома. Рабочие приходят, когда в доме нет гостей.
Харриет, о семье которой не стоило говорить, легко могла представить себе, каково это – жить без обязательств перед выбором других. Однако мужчинам куда проще завоевать себе место под солнцем.
А вот Харриет приходилось прорываться вперед, стиснув зубы.
Она сказала Дортее:
– Как хорошо, что вы сохраняете это поместье!
Та поморгала, посмотрев сначала на Харриет, а потом на Бенедикта, словно удивившись, что сказала слишком много. Харриет подумала, что семейная история не входит в обычный тур. Она с любопытством глянула на Бенедикта – похоже, он слушал с тем же вниманием, что и она сама. Должно быть, беседовать с человеком, который мало говорит сам, но ловит каждое произнесенное другими слово, очень легко. Бенедикт хмурился, уперев руки в худые бедра. Он неотрывно смотрел на траву у себя под ногами, глубоко погрузившись в свои мысли. Эту позу он принял сразу после того, как леди Крейчли сказала, что нет надежды отыскать семейные реликвии, вспомнила Харриет. Должно быть, подумала она, Бенедикт очень переживает за тех, кто понес такую утрату. В отличие от нее самой.
Взгляд Бенедикта метнулся вверх, и он заметил, что Харриет пристально его рассматривает. Она быстро отвернулась к дому и увидела направлявшегося к ним джентльмена. Полы элегантного сюртука цвета спелого красного винограда развевались на ветру, модно завязанный галстук тоже.
– А, – Дортеа проследила за взглядом Харриет, – мистер Эллиот.
– Доброе утро, леди Крейчли. – Из-под широких полей шляпы мистер Эллиот засиял широченной белозубой улыбкой, очень подходившей его изумрудно-зеленым глазам. – Вижу, ваши последние гости благополучно прибыли?
