Тайный Санта - [12]

Суровая реальность заключалась в том, что они находились сейчас на той стадии, что наступает в любом длинном браке. Они существовали на разных частотах, но в конце концов всегда находили друг друга. Всегда. Хотя сегодня он был рад тому, что ее кабинет был на другом конце офиса. Важнейшее решение, принятое им в прошлом году во время ремонта, — разделить две начальственные головы, чтобы наблюдать за процессом с разных сторон. По крайней мере, тогда он думал, что верит в это. Однако сейчас Генри спрашивал себя, не мог ли он — подсознательно — уже тогда пытаться создать необходимую дистанцию между ними, выделить себе пространство быть самим собой.

Скинув свои «сорелы», он поставил их на полку для обуви за дверью и надел рабочие тапки. Затем, прежде чем кто-либо успел его окликнуть, резко повернул направо и прошел через кухню, по коридору, в безопасность своего кабинета.

Дверь закрылась.

Жалюзи опущены.

Пискнул телефон.

«Рада, что ты вернулся. Полегчало немного?»

Джулс. Всегда такая заботливая. Все знали, что он ей нравится. И Генри был осторожен, особенно в последнее время. Он никак не мог допустить, чтобы его слова или действия были истолкованы неверно, перевернуты. Кроме того, он не Стив. Джулс ничего не угрожало, и она была с ним честна. Он не собирался подвергать серьезному анализу единственное светлое пятно в своей жизни. Ее повышенное внимание поднимало ему настроение. Она была так не похожа на Клодин. Во-первых, она смешила его. Конечно, влюбляться в подчиненных было не в его стиле, и он не собирался начинать. Но почему бы не побаловать себя немного? Кто знает, а может быть, он ошибался на ее счет? Помимо всего прочего, он ни за что не желал попасть в неловкое положение, и он не вынес бы отказа. Ему хватало имеющегося чувства стыда… И все же подобные соображения не мешали ему проводить с ней как можно больше времени.

Ему с трудом верилось, что Джулс появилась в агентстве всего несколько месяцев назад, так эффективно она работала. Потерянная для йога-сообщества, она, несомненно, стала приобретением для «Кэлхун+Кэлхун». В последние недели они с Генри часто оставались в офисе допоздна. Официально — для работы над новым проектом, заинтересовавшим чету Флиннов, хотя было очевидно, что они просто наслаждались обществом друг друга. Ее легкость позволяла Генри отдохнуть от напряжения, которое Клодин приносила с собой в любое помещение, где бы ни появлялась. Они заказывали себе бургеры из «Гриля 520» и говорили обо всем на свете, кроме работы. Генри рассказывал о новых скандинавских зданиях, которые привлекли его внимание; восхищался умением архитекторов сочетать энергоэффективность с использованием природных материалов в дизайне. Она рассказывала о книжках, которые прочла, о том, как она чередовала классику с триллерами. Им было комфортно и легко перебирать темы, большие и маленькие. Кто производит лучшие лыжные штаны. Определение счастья. Что лучше — «Доритос» или «Читос». Их разговоры текли, как карамельная масса в машине, разноцветная и тянучая, переплетаясь снова и снова, пока не слились в один.

Между ними возникла особая близость, определить которую они и сами бы затруднились. За все эти годы Генри ни разу не испытывал такого сильного желания поделиться с кем-нибудь своей тайной. Он дразнил себя этой мыслью, набирал воздуха в грудь — и неизменно останавливался каждый раз, когда слова уже готовы были сорваться с языка. С чего бы он, вообще, начал? Нет. Никогда. Тем более Джулс. Так нельзя — взять и вывалить на нее те чувства, что он испытывал. Это напряжение. Этот стресс. Ему казалось, будто кто-то давит ему на плечи, пытаясь смять его, как алюминиевую банку от пива. Давно уже ему так сильно не хотелось выпить. Так дальше продолжаться не может, это просто неприемлемо.

Легкий стук в дверь — и в образовавшуюся щель заглянула Джулс.

— Привет, — сказала она, — я решила лично тебя проведать. Ты в порядке?

— Просто устал. Настроение не то чтобы рождественское.

— Не то чтобы праздничное, — поправила она его. — У нас тут инклюзивная контора. Мы же не хотим обидеть потенциальных клиентов.

— Ты быстро учишься.

Джулс заправила прядь волос за ухо — она всегда так делала, когда нервничала. И только тогда он обратил внимание на ее платье. Пораженный, он даже слегка смутился.

— Зачем ты надела платье с черепами? — спросил Генри.

Их были десятки. Сотни. Крохотные черепушки. И все они, казалось, пялились на него. Он слышал, как они хихикали, но потом сообразил, что смеялась Джулс.

— Черепа? — переспросила она. — Это же снежинки.

«Господи, — подумал Генри. — Соберись. Соберись, черт бы тебя побрал». Он выдавил из себя смешок.

— Похоже, меня ждет офтальмолог.

— Послушай, — сказала она, — я понимаю, что происходит.

— Нет, — ответил он. — Не думаю.

— Ты нервничаешь, потому что тебе придется снова идти в тот дом.

Генри оцепенел от ужаса. Откуда она могла знать? В каком-то из ночных разговоров — неужели он проговорился ей, а потом забыл? Уже не в первый раз он забывает что-то фундаментальное, способное изменить жизнь. И какое у него теперь оправдание, если он даже не пьет?