Тайный меридиан - [110]

Он поднял голову и посмотрел вдаль. С той стороны мола стоял шведский парусник, экипаж ужинал в кокпите под фонарем, вокруг которого кружились ночные бабочки. Иногда, пробиваясь через музыку в наушниках, до него долетала громко сказанная фраза или смех. Они все были светловолосые, огромные, размер XXL, с детишками, которых пристегивали к вантам спасательными поясами на длинном конце, чтобы они целыми днями голышом бегали по палубе без особого присмотра. Светловолосые, как та женщина-лоцман в порту Ставангер, которую он знавал, когда они два месяца болтались там в простое на «Монте Пекеньо». Это была северная красота, какой она представляется по фотографиям и кинофильмам; высокая и большая тридцатичетырехлетняя норвежка имела звание капитана торгового флота, в открытом море она легко и свободно поднялась с катера по веревочному трапу к ним на борт, и у всех мужчин на мостике перехватило дыхание, она командовала маневрами, вводя испанский танкер во фьорд; по радиотелефону, висевшему у нее на шее, на безупречном английском отдавала приказы буксирам, причем дон Агустин де ла Герра уголком глаза смотрел на нее, а на него во все глаза смотрел рулевой. Stop her. Dead slow ahead. Stop her.

A little push now. Stop 6. Потом она выпила с капитаном стакан виски, выкурила сигарету, после чего Кой, тогда еще молодой стажер, проводил ее. Эта сильная женщина в брезентовых штанах и толстом красном анораке улыбнулась ему на прощанье. So long, officer. Три дня спустя, когда экипаж танкера совсем очумел от скандинавских девчонок, Кой встретил ее в «Энсомхет», рядом с красными домами Страндкайена, в роскошном и печальном баре, где было полно мужчин и женщин, чье веселье заключалось в том, что они долгими часами потихоньку напивались и молчали как рыбы, пока кто-нибудь не выхватывал из кармана парабеллум. Кой зашел в бар случайно; с ней был флегматичный норвежец, бородатый, он словно только что сошел с норманнского драккара; она узнала стажера с испанского танкера.

Маленький испанец, сказала она по-английски. The shorty Spanish boy. Улыбнулась и пригласила выпить с ними. Через час, по предположениям Коя, флегматичный викинг еще стоял за стойкой в том же баре, а Кой, голый, мокрый от пота, овеваемый прохладным ночным ветром из открытого окна, выходившего на фьорд и заснеженные, поднимавшиеся над морем, вершины, не мог и не хотел оторваться от этой женщины с широкой спиной, сильными бедрами, светлыми глазами, которые прямо смотрели на него из темноты, и когда Кой давал ей хоть немного вздохнуть, губы шептали странные слова на варварском наречии. Ее звали Инга Хорген, и два месяца, пока «Монте Пекеньо» стоял в Стравангере, Кой, вызывая зависть всего экипажа, от кока до капитана, проводил с ней столько времени, сколько мог. Иногда они пили пиво и водку в компании с флегматичным викингом, и он никогда не возражал против того, что каждый раз, когда она с блестящими глазами вставала и выходила из бара немного неуверенной походкой, shorty Spanish boy следовал за этой валькирией, которая была выше его на полголовы. Она показала ему Лисефьорд и Берген, научила интимным словечкам по-норвежски и открыла некоторые тайны женской анатомии. Он даже научился верить, будто влюблен, и узнал, что далеко не все женщины – из лени или из предосторожности – влюбляются заранее. Узнал он и то, что, если склониться поближе и повнимательнее всмотреться, блуждающие по потолку глаза и отсутствующее лицо женщины, когда ты проникаешь в самые ее глубины, являет собою лик всех тех женщин, что тысячелетиями жили в этом мире. Но в конце концов, когда однажды на танкере произошли какие-то осложнения, shorty Spanish boy сошел на берег позже, чем обычно, и отправился прямо в дом из темных бревен с белыми оконными рамами и застал там флегматичного викинга, столь же пьяного, как у стойки бара, с единственным отличием – он был голый. Иона – тоже.

Она смотрела на Коя с пьяной безразличной улыбкой, а потом сказала что-то; что именно, до сознания Коя так и не дошло. Может, она сказала: иди сюда, а может: иди отсюда. Он медленно закрыл дверь и вернулся на танкер.

Донг, донг. Донг. Чарли Паркер, который вот-вот умрет, положил саксофон на пол и отправился выпить рюмку у стойки или – что более вероятно – вколол себе что-нибудь в мужском туалете. Гитарные аккорды остались в одиночестве, в последней части Билли Хаднотт снова вел мелодию, но тут поднялся на полуют Пилото и сел рядом с Коем на скамейку из теки.

В руке у него была бутылка коньяка, они прихватили ее с собой в таверне «Мачо». Он жестом предложил Кою выпить, но тот покачал головой в такт музыке, которая истончалась, исчезала в его ушах. Пилото отпил глоток и поставил бутылку на планшир. Кой отключил наушники.

– Что делает Танжер?

– Читает у себя в каюте.

Маяки Сан-Педро и Навидад мигали по ту сторону мола, обозначая вход в порт. Зеленый и красный, проблесковый огонь, четырнадцать и десять секунд – это Кой помнил с тех пор, как помнил себя.

Он посмотрел выше. Над стенами темноты, окружавшими порт, ярко освещенные замки Сан-Хулиан и Галерас, казалось, плыли в воздухе, как на картинах старинных художников. Сияние города затмевало звезды.