Тайный голос - [9]

И тут, вспомнив, что Муммия ушла навсегда и больше ни с кем не познакомится, Кора почувствовала комок в горле.

– Что-то не так? – спросила Франка, услышав, как она шмыгает носом.

Коре стало стыдно. Две большие девочки, двенадцати- и тринадцатилетняя, были так добры к ней, а она их даже не поблагодарила. Но что тут поделаешь? Такую глубокую скорбь невозможно скрыть.

– Давай, утри сопли, настало время последнего сюрприза! – воскликнула Флоренца. И, ко всеобщему удивлению, вытащила из-под кровати большой бумажный пакет, из тех, в которые зеленщик складывает овощи. – Угадай, что это здесь!

Но Донателла всё поняла, даже не открывая пакета.

– Муммия! Муммия вернулась! – воскликнула она. – Как же вы её нашли?

– Это секрет, – в один голос заявили старшие сестры. И подмигнули.

Разве можно признаться, что младенец Иисус выбросил любимую куклу Коры в большой мусорный бак, стоявший во дворе, и что сестры, зная привычки соседей, первым делом пошли искать Муммию именно туда?

Разве можно так разочаровать своих младших братьев и сестёр, которые, несмотря на войну, нищенские подарки и орехи, замаскированные под шоколад, верят в Божественного Младенца?

Поначалу они подумывали о том, чтобы отвести Кору в сторону и ей одной открыть, кто на самом деле приносит и забирает игрушки, сваливая всё на младенца Иисуса, объяснить, что он не причастен к исчезновению Муммии и не заслуживает обвинений в злом умысле, но потом решили этого не делать. Заслуги младенца, по их мнению, и без того способны были перевесить любую клевету.

17

Домой всех пятерых кукол Кора отнесла так же, в завёрнутом подоле юбки. Она уже придумала им имена. Младенец, единственный мальчик в семье, будет Риккардо – как папа; дамочка – Ада, как мама; негритянка – Лючия, в честь тёти, а Красная Шапочка – Джакомина. В общем, всё решено, крещение завтра, крестные – Донателла, Чечилия и Паолетта. Интересно, согласятся ли Гавино и Оттавио? Никола отлично подходит на роль священника (если, конечно, не объявит саму церемонию кощунственной, как в тот раз, когда он отказался крестить котят во дворе).

– Дети, пожалуйста, ведите себя хорошо и не шумите, не то у бабушки разболится голова, – напомнила она у двери. (Ей пришлось сказать «дети», а не «девочки», потому что малыш Риккардо был мальчиком. А бабушкой для кукол была, конечно, её мама.)

– А я что, когда-нибудь шумела? – сразу заспорила Муммия Тайным Голосом.

– Мы-то будем паиньками и помолчим, – пообещала от имени сестёр негритянка Лючия, – но за Риккардо я ручаться не могу.

Сказать по правде, в коридоре младенец закрякал, но его, к счастью, никто не услышал.

Было уже почти семь. Бабушка с дедушкой вернулись домой и теперь вместе с мамой, тётей Лючией и несколькими зашедшими дамами, сидя в гостиной, пили вермут, закусывая конфетами. Дядя Нандо курил трубку.

Когда вошла Кора, мать нахмурилась:

– Что это ты юбку задрала? Опусти сейчас же. Смотри, даже трусы видны!

– Они чистые, – ответила Кора.

Тётя Лючия усмехнулась и подмигнула племяннице:

– Ну-ка, покажи синьорам, что за подарки принёс тебе младенец Иисус.

Я не буду описывать вам ни выражение (сперва недоверия, а потом и ярости), возникшее на лице мамы при виде пяти Муммий, ни вопли тёти Лючии, ни смущение гостей.

– Быстро в свою комнату! Я потом с тобой разберусь, – пообещала мама, понимая, что невежливо устраивать сцены и поднимать руку на ребёнка при посторонних.

Но дядя Нандо, который всё это время невозмутимо продолжал чистить трубку, вдруг сделал почти незаметное движение, и Кора оказалась зажата между его ногами.

– Ерунда! Из девочки выйдет прекрасная чучельница, – спокойно сказал он.

Потом он посадил племянницу на колени и чуть отвёл в сторону локон, чтобы поцеловать Кору за ухом, где, по его словам, кожа была мягче и пахла корицей.

– Похоже, для тебя это Рождество оказалось слишком уж египетским, – с усмешкой шепнул он. Ему пришлось шептать тихо-тихо, чтобы никто, кроме Коры, не услышал, ведь свой Тайный Голос дядя Нандо утратил, когда стал взрослым.

Сон для двоих

1

Кора и Джакомо спали в детской. Они ложились в один и тот же час и поэтому иногда видели одни и те же сны. Взрослые сказали бы, что это невозможно: ведь каждый спит сам по себе и видеть чужих снов не может. Тем не менее, так бывало: например, Коре приснилось, что она гуляет с Джакомо, а той же ночью Джакомо приснилось, что он гуляет с Корой. И когда они проснулись, то всё помнили:

– Там ещё за скалой телёнок мычал, и мы пошли его искать... – говорил Джакомо.

– Ага, и нашли у болота, помнишь? Я чуть туда не упала, – поддакивала Кора.

– А я тебя ухватил за воротник, но ты всё равно промочила ноги. Так что я взял телёнка на руки... Странно, как же так? Неужели я настолько сильный? Телёнок же много весит.

– Да, но ты очень легко его поднял. А потом мы принесли его домой, но мама не хотела, чтобы он у нас жил. Она рассердилась и сказала: «Отнесите его туда, где взяли». И я тогда стала плакать и проснулась.

– Мама, почему ты мне ночью не разрешила оставить телёнка? – осуждающе поинтересовался Джакомо за обедом.

– Какого ещё телёнка? – удивилась мама.