Тайный дневник да Винчи - [98]

Не доезжая до перевала Гуадаррамы, они съехали с автострады Ла Коруньи, свернув на шоссе М-600. Через полтора километра начался подъем к комплексу Долины павших. Огромный мемориал, расположенный высоко в горах на северо-западе провинции Мадрид, производил потрясающее впечатление. Все цифры, связанные с историей его создания, поражали воображение: время, потраченное на строительство, общее число рабочих, баснословные расходы, колоссальное количество использованного камня, масштабы трех главных элементов комплекса — базилики, креста и бенедиктинского аббатства у подножия скалы. Над созданием ансамбля потрудились два архитектора: сначала Педро Мугуруса, а затем Диего Мендес. Скульптор Хуан де Авалос также внес значительный вклад, оставив в Долине павших неизгладимый след. Но несомненно, истинным отцом мемориала являлся Франсиско Франко. Именно ему принадлежал общий замысел памятника всем погибшим во время Гражданской войны в Испании и выбор места для него. Он лично изучал и отбирал проекты, представленные на конкурс в связи с великим начинанием. На протяжении многих лет, пока длилось строительство, он постоянно наблюдал за ходом работ и проводил совещания с их начальниками. Потому неудивительно, что Франко погребли в базилике подле главного алтаря, где также покоились останки Хосе Антонио Примо де Риверы.[34] Еще тысячи солдат, сражавшихся в Гражданской войне с той и с другой стороны, похоронены в той долине, в капеллах, закрытых для публики. И поскольку речь шла о настоящем пантеоне, то в центре, естественно, установили святой крест. В высоту он достигал ста пятидесяти метров, а перекладина раскинулась на сорок шесть. Наверное, самый большой крест в мире.

Книга и фотография привели Каталину и Патрика на это место, поманив надеждой найти спрятанное сокровище. Итак, они стояли у подножия креста и уже обошли его не меньше дюжины раз, совершенно не представляя, каким образом монумент должен указать им на тайник. Сначала они предположили, будто клад, спрятанный Клодом в Долине, находится внутри креста, так как он оказался не монолитным, а полым. Металлические двери, закрывавшие доступ в недра сооружения, могли быть открыты в то время, когда дед пристраивал свое сокровище, или же Клод проник туда незаметно. В любом случае, даже если клад дожидался их внутри креста, добыть его среди бела дня не представлялось возможным. Обескураженные охотники за сокровищем принялись искать вокруг какой-нибудь особый знак, подтверждавший, что они на верном пути, поскольку до сих пор действовали вслепую.

— Пить хочешь? — спросил Патрик, предлагая Каталине купленную им бутылку воды.

— От тебя мне ничего не нужно.

Каталина постоянно и намеренно ему грубила. И поделом. Она считала, он не заслуживает другого обращения. Но, говоря откровенно, сохранять хамский тон ей становилось все труднее. Патрик держался невероятно мило, проявлял внимание и заботился о ней с тех пор, как спас от фанатика Пьера и признался, кто он и чем занимается, и Каталина иногда забывала, какой он лжец.

После всех приключений Каталине пришлось еще выдержать довольно горячее объяснение со своим начальником. Она позвонила ему сообщить о своем намерении взять отпуск до конца недели как минимум. Шеф даже угрожал ей увольнением, но оба хорошо понимали — это лишь пустые слова: Каталина являлась ценным сотрудником. На отпуске настоял Патрик, и ему же принадлежала идея позвонить тете и предупредить, что несколько дней Каталина погостит под Мадридом у подруги. «Хороша подруга, ростом сто восемьдесят пять сантиметров, бреющаяся по утрам», — подумала Каталина. Патрик также рекомендовал ей в целях безопасности не заезжать домой и ни в коем случае не ночевать в своей квартире. Из предосторожности следовало принять рабочую версию: люди, пытавшиеся похитить Каталину, знают о ней все. Пожалуй, в этом состояли основные перемены, отличавшие ее новую жизнь в тени от прежней. Но к главному добавилось множество других деталей, мелких неудобств вроде запрета пользоваться банкоматами и необходимости расплачиваться наличными. В результате Каталина осталась совсем без денег, и Патрику пришлось платить абсолютно за все — она не стремилась сэкономить ему ни сантима. Он заслужил. Он заслужил намного больше своей ложью.

Да, он оказался лжецом, зато каким очаровательным. И потому, возможно, Каталина когда-нибудь простит обман. Фактически она уже это сделала. Но одно она не простит священнику, не сможет простить: он лишил полноценной жизни — обокрал — человека, каким являлся в глубине души.

— Как ты думаешь, эта вещь внутри креста? — снова уточнил Патрик, сделав глоток воды. — Мы можем пробраться туда сегодня ночью. Думаю, нам это удастся без особых проблем. Тут почти нет охраны.

— Ты собираешься попросить ночного сторожа открыть тебе двери?

— Некоторые наши друзья владеют довольно полезными профессиональными навыками, — заметил он с лукавой улыбкой.

— Вот как. — И отвечая на его вопрос, Каталина добавила: — Не знаю, там ли это, однако… — она покачала головой и с раздражением прищелкнула языком, — думаю, нет. У меня такое чувство, будто мы что-то делаем неправильно. Что-то мы упустили. Давай проверим. У нас есть книга, у нас есть фотография. Книга и фотография…