Тайные улицы, странные места - [14]

— Далеко не пойдем, если напротив, палатка видна, — она показала на коврик, — бери, поплаваем, охладишься. Поваляемся на песочке.

На песке ему удалось спровадить Ану пойти в воду первой. И Женька тут же выкопал из ее сумки свой смартфон.

— Серый? Привет.

— А-а-а, везунчик наш! Ну чо, как успехи? Ты уже там того на этого?

— Ты где?

— А мы тут с Женюрой, где кайтеры. Слу-ушай, она так гоняет за кайтом! И прикинь, в купальничке вполне себе ебабельный вариант. Я, наверное, Смола, влюблюсь. Ну, пока Танька болеет. Или пока Ана тебя не пошлет. Не, в баре с Местечкой сидеть, конечно, стремно, но тут вот — море, волны, девка на доске — ваще красота. Это есть кинчик такой, американский…

— А где именно? — прервал его Женька, наблюдая, как Ану крутит в воде кто-то невероятно мускулистый и загорелый, с дредами.

— Чо? А. А как раз почти напротив «Кокоса». Тут гонки. Местечку попросили заменить там кого-то. Вот я и сижу, тихо сам себе. Готовлюсь. Как думаешь, чо ей задвинуть? Как меня родители обижают, или как я путешествовал в Гранд-Каньон?

— Про любимую книгу ей расскажи, — посоветовал Женька.

— Ну ты язва, Смола. О! Нихрена себе! Прикинь, она сальто сделала! С доской, прям. Слышишь, хлопают? Это Женюрочке моей хлопают. У меня аж яйца закаменели, так ее хочу!

Больше всего Женьке хотелось рявкнуть в трубку что-то невероятно обидное и не в тему. Просто послать. Или обозвать, ну, уродом с яйцами. Или выродком. Чтоб просто заткнулся. Но по опыту знал — заткнуть Капчу, когда тот настроен болтать — нереально. А отвлечь — можно.

— Слушай. Тут такое дело…

Он замолчал, потому что еще не придумал, какое.

— Скорее, — поторопил Капча, — мне уже идти надо, там Женюру толпа ждет.

— Ана, — с отчаянием сказал Женька, — ну, короче… Она. Мы поссорились, она на самом деле решила тебе нос утереть. А я ей нафиг не сдался.

Капча молчал, в трубке выл ветер, донося радостные вопли и хлопанье парусов, совсем уже близко. А еще — тяжелое дыхание Серого, который там, почти напротив «Кокоса», стремился встретить Женю на берегу, опередив толпу.

— Так вот, — закруглился Женька, не зная, что еще сказать.

— Ха! — заорал вдруг Капча, — ну, я понял, я знаю, почему. Мы с ней в «Зюйде» крутили. Ну, помнишь, я говорил? А она потом такая — а не было никого поинтереснее, такшо, Серега, гудбайчик тебе. А щас, значит, поняла, что Серега не просто в дырку затычка, да? Так вот. Пошла она. В жопу короче.

Женька с отвращением посмотрел на смартфон и кинул его рядом на коврик. На экране тут же образовалась песчаная пленочка.

— Кто звонил? — мокрая Ана закрыла низко висящее солнце, протянула требовательную руку, и Женька послушно встал, поднимая мягкое махровое полотенце, подал было, но девочка, смеясь, упала в его руки. Пришлось заворачивать, обнимая, чтоб не уронить ее на песок.

— Серега Капча, — честно и с унынием сказал Женька, всматриваясь в сочные от закатного света волны поверх мокрой макушки со сбитой набок заколкой-цветком.

— Ах, Сере-ога, — непонятным голосом протянула Ана, — и что ему надо? От тебя?

— Так друг же, — удивился Женька, осторожно отодвигая завернутую в полотенце Ану подальше от своих шортов. И вдруг решился продолжить интригу, — тебя спрашивал. Про тебя, в смысле. Спросил, в «Кокос» придешь или как?

— А ему какое дело, — огрызнулась Ана, стряхивая полотенце прямо на песок, — подними. Посушить надо.

Она топталась на песке, покусывала губу, щуря глаза и тоже уставив их на горизонт, думала о чем-то, не обращая внимания на Женьку. И вдруг рассмеялась, толкая его в спину холодной рукой:

— Ну, чего стоишь? Иди поплавай, я посторожу палатку. Конечно, мы пойдем в «Кокос», да, Жекочка? Я обсохну и переоденусь, когда вылезешь с воды.

— А палатка? — напомнил Женька, — вещи, рюкзак там.

— Иди. Все норм будет.

Из воды напротив палатки далекие кайтеры и серфингисты казались яркими игрушками, объемными, тяжеловатыми от заката. Даже странно было, что полумесяцы кайтов не падают, парят над водой, плавно обгоняя друг друга. Треугольнички парусов чуть дальше ярко чертили темнеющую воду, а тяжкие ритмы дискотеки, наоборот, слышались мягче, а еще ветер рвал звуки, нося их над гребешками волн.

И никак не понять, есть ли среди этих цветных кукольных фигурок Женя Местечко, которая, наверняка, тоже в костюме, во всяком случае, Женьке вдруг сильно захотелось, чтоб она там не в купальнике, про который сказал Капча — ебабельный вариант она в нем.

В кино все легко, думал Женька, с мрачным лицом уходя под воду, касаясь пальцами мутного песка и раскрывая глаза в светлую легкую муть с мутными же белыми пятнами ракушек, в кино он бы уже пошел себе в толпу, искать, был бы поближе, последил. Чтоб ее не обидел никто. Как она краснела на уроке. И вроде старается выглядеть такой — сильно самостоятельной и спокойной, но видно же — иногда пугается, и сразу хочется быть совсем рядом. Но в жизни — палатка стоит, там вещи. Мать за палатку сожрет, если украдут, а собирать и таскать на себе, и ругаться с Аной тоже совсем не маст.

Придется идти вдвоем в «Кокос», понял Женька, ну и ладно, там разберемся, на месте.

На пляже уже было совсем пусто, народ стягивался к центру веселья, солнце укатывалось за рыжее, а теперь уже потемневшее полотно степи, что раскинулась за низким береговым обрывом. И ветер, наконец, стих, но комаров не было. Не было и Аны. Женька собрал коврик, почти занесенный песком, встряхнул и, повесив на руку, пошел к палатке, на смех и голоса.