Тайные страсти - [89]

Марселла вдруг ощутила во рту металлический привкус страха. Только сумасшедший мог надеяться безнаказанно осуществить столь безумный план. Впрочем, она уже успела заметить, что Невилл находился явно не в своем уме.

Неожиданно Марселла подумала о том, что Гарет рано или поздно догадается, куда увез ее дядя, и пустится вдогонку. Таким образом она станет виновницей смерти собственного мужа. Что ж, если невозможно предупредить Гарета об угрожающей ему опасности, остается только самой остановить Невилла.

Едва Марселла успела принять столь смелое решение, как карета прекратила свое движение и замерла на месте.

— Наконец-то мы дома, — с преувеличенно усталым видом прошептал Невилл.

Кучер торопливо соскочил с козел и распахнул дверцу экипажа. Специально не замечая протянутой руки и стараясь не обращать внимания на его похотливый взгляд — кто знает, какую непристойную историю сочинил для этого человека Невилл, — Марселла без посторонней помощи вышла из кареты.

Как только Невилл спустился с подножки, в ладонь кучера скользнули еще несколько монет, и экипаж удалился гораздо более размеренно и неторопливо, чем прибыл к месту назначения.

Дернув Марселлу за локоть, Невилл подтолкнул ее к широким гранитным ступеням крыльца, ведущим к парадному входу. За матовыми стеклами тяжелых дверей она, увы, не заметила никакого движения и с опозданием вспомнила, что в это время года слуги в поместье работают только днем. Джессика, очевидно, сейчас одна, а следовательно, совершенно беспомощна.

— Не стоит ее предупреждать, ни к чему хорошему это не приведет, — проговорил Невилл как бы в ответ на невысказанные мысли невестки и достал пистолет. — Будьте уверены, я без колебаний пристрелю Джессику, если это будет необходимо, чтобы добиться от вас понимания.

— Оставьте ее в покое.

Марселла собиралась произнести эти слова твердым голосом, однако они прозвучали с оттенком мольбы, и это заставило ее поморщиться про себя. Невилл, казалось, остался доволен, добившись своего, потому что снова спрятал оружие в карман, затем с непринужденным видом вернувшегося домой человека толкнул незапертую дверь.

Значит, все-таки ждали, знали о приезде, промелькнула у Марселлы отчаянная мысль. Однако холл был пуст, и никто не вышел приветствовать прибывших. Тем не менее кто-то же зажег позолоченные лампы, свет которых разогнал сгустившиеся тени и осветил черно-белые мраморные плиты пола…

Марселла смущенно остановилась, кутаясь в тонкий плащ. Однако Невилл, издав нетерпеливый возглас, тут же подтолкнул ее вперед. Мягкий звук шагов Марселлы эхом отзывался на громкие шаги похитителя, когда они направились ко второй резной двери из темного дерева. Невилл драматическим жестом распахнул ее перед своей пленницей. Перед ними оказался еще один так же скудно освещенный холл. Вдоль белой с позолотой стены здесь располагалась широкая мраморная лестница, ведущая на второй этаж. На самой нижней ступеньке Марселла остановилась и огляделась. Где же Джессика? Не заболела ли она или, может быть, догадалась о намерениях Невилла и отправилась за помощью?

Звук шагов заставил Марселлу поднять глаза на лестничную площадку, на которой появилась знакомая фигура в черном. Уже в следующее мгновение Джессика вышла из тени и с грацией призрака начала спускаться по лестнице.

— Я опасалась, что ты вернешься сюда, — сказала вдовствующая графиня, и ее тихий голос резко прозвучал в гнетущей тишине.

Она остановилась на середине лестницы с зажатой в руке кочергой от камина, потом снова заговорила с холодностью праведного гнева:

— Тебе нечего делать в доме твоего брата — моего мужа, — которого ты так жестоко предал. Уходи… и моли Бога, чтобы мой сын не преследовал тебя.

— Но именно этого я и хочу, — с приглушенным смехом ответил Невилл, в то время как Марселла лихорадочно пыталась разобраться в словах Джессики.

— Понимаете, — продолжал он, — Гарет обязательно должен последовать за мной, иначе все это теряет смысл.

Судорожно схватив Марселлу за предплечье, Невилл грубо выволок ее в круг света, и не успела она прийти в себя, как почувствовала что-то с силой упиравшееся ей в ребра.

Марселла с трудом сдержала крик боли и оцепенела, заметив краем глаза блеснувший в свете ламп металл пистолета. Ее щеку обжигало горячее и частое дыхание похитителя, а едкий запах страха, казалось, сочился из всех его пор.

Леденящий страх охватил Марселлу. Теперь она желала всей душой, чтобы графиня не возобновляла своих резких обвинений. Если Невилл вздумает нажать на курок, нелепое оружию Джессики будет совершенно бесполезно против пули.

— А теперь, моя дорогая невестка, — продолжал он издевательским тоном, — советую вам бросить кочергу и присоединиться к нам. Мне еще нужно сделать кое-какие приготовления к приезду Гарета, и я просто-напросто не хочу, чтобы вы разгуливали здесь.

Джессика несколько мгновений колебалась; ее настороженный взгляд перебегал с Марселлы на Невилла и обратно.

— Быстро, — прорычал Невилл, упирая пистолет в шею Марселлы. — Иначе к тому времени, когда вернется мой племянник, хорошенькая головка его молодой жены уже слетит с плеч.