Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время - [10]
Германии как будто бы всего этого опасаться больше нечего, ибо вся ее организация разведки разгромлена, отчасти раскрыта. Казалось бы, поэтому, что Николаи будет действительно и до конца откровенен и приподнимет завесу над этой таинственной особой — разведкой. Это было бы крайне интересно и поучительно, ибо до сих пор все держались, да и теперь еще держатся того мнения, что единственной страной, в которой разведка была поставлена на должную высоту и делала чудеса, является Германия.
Но Николаи далеко не откровенен, не искренен и не объективен. Быть таковым ему, по-видимому, мешает не погасшая жажда реванша. Эта мысль красною нитью проходит через всю книгу. Некоторые места этой книги, где он, увлекшись [34] пропагандой идеи реванша, удалился от темы, мы сочли нужным просто вычеркнуть, так как никакого интереса они не представляют. Николаи до неимоверных размеров раздувает и хвалит организацию и деятельность разведки Антанты, в частности царской России, и умышленно, до наивности, преуменьшает таковую у немцев.
Его книга, в отношении Германии, написана до того дипломатично и туманно, что, прочитав ее, вы так и не получите ясной картины организации, приемов и деятельности немецкой разведки. Лишь в некоторых местах, при внимательном чтении можно уловить незаметные на первый взгляд противоречия. Так, например, Николаи все время твердит, что немецкая разведка была в ужасном загоне, никто до войны не обращал на нее внимания, ее разъедал ведомственный антагонизм, ей не давали средств, она не имела политического руководства и т. д. и т. д., и в то же самое время он несколько раз ясно и определенно подчеркивает, что все нужные немецкому командованию сведения разведка всегда давала исчерпывающе и заблаговременно. Спрашивается, что же еще нужно? Ведь это идеал каждой разведки — давать командованию нужные исчерпывающие сведения и вовремя.
Далее. Николаи пишет, что в мирное время немцы не имели в странах Антанты прочно заложенной и налаженной агентурной сети. Но несколькими строками ниже он заявляет, что агент немецкой разведки во время войны состоял комендантом одной крепости, хотя, правда, во время войны в нем заговорили «национальные чувства» и на предложение немцев сдать им крепость он ответил отказом.
В отношении России Николаи категорически утверждает, что немцы к началу войны в ней ничего серьезного не имели. Но это, конечно, неверно. Даже по данным слабенькой царской контрразведки немцы в России еще задолго до войны имели хорошо и прочно заложенную агентурную сеть. Так, французская контрразведка установила в 1916 году, что германские страховые общества поддерживают тесную связь со страховыми обществами России. Эти последние, под благовидным предлогом [35] перестраховки, совершенно открыто пересылали страховые бордеро в Германию. По этим бордеро немецкая разведка имела полную картину русской военной промышленности, военного судостроения и проч.
Во время войны русской контрразведкой было обнаружено довольно внушительное количество агентов немецкой разведки среди офицерства русской армии, до чина генерала включительно, напр., полковник Артур Штюрмер (повешен в начале 1916 г.), полковник или генерал Иванов; вообще до марта 1916 г. на одном лишь Юго-Западном фронте было обнаружено 87 австр. и немецких шпионов. Ясно, что в эту работу они были втянуты еще в мирное время.
Николаи отрицает виновность казненного русскими в качестве немецкого шпиона жандармского подполковника Мясоедова. Он склонен утверждать, что дело Мясоедова аналогично делу Дрейфуса во Франции только с гораздо более трагичным финалом. Правда, дело это крайне темное и запутанное. Но, судя по тем материалам, которые появились в печати и которые имели целью доказать полную невиновность Мясоедова, получается, наоборот, впечатление, что он действительно имел связь с немецкой разведкой.
Николаи молчит также о роли немецкой разведки в разных великосветских и придворных салонах Петрограда. Но русская контрразведка имела определенные сведения о том, что эти салоны, как в мирное время, так и во время войны использовались немцами в целях разведки.
Он так же ничего не говорит о роли в немецкой разведке того громадного количества немецких колонистов, состоящих в двойном подданстве, которыми были наводнены русские пограничные с Германией области и районы крепостей.
А задачи их и роль хорошо известны.
Николаи ничего не говорит также и о том, как его молодцы обрабатывали Распутина. И. В. Гессен по этому поводу передает следующее заявление А. Н. Хвостова, царского министра внутренних дел (от февраля 1916 г.).
«Я прежде не вмешивался в его (Распутина) поведение, но [36] потом убедился, что он принадлежит к международной организации шпионажа, что его окружают лица, которые состоят у нас на учете и которые неизменно являются к нему, как только он вернется из Царского, и подробно у него все выспрашивают».
Если припомнить отношения Распутина с царским двором, то можно легко себе представить, какую ценность он представлял собой для немецкой разведки.
Так мы имеем также неопровержимые данные о том, что сам Вильгельм II не только интересовался результатами своей разведки, не только давал ей руководящие указания и задания, но даже сам не брезговал заниматься разведкой в тех кругах, куда другим его разведчикам проникнуть было невозможно. Он «обрабатывал» монархов, президентов и придворные круги разных стран, и, нужно сказать, довольно успешно. Он, не стесняясь, пишет Николаю Романову, что президент Америки Рузвельт его «осведомил о том-то и том-то», что «мать императора (Николая) постоянно сообщает мне все» и т. д.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.