Тайные раны - [116]

— Это футбол, золотко, — произнес один из тех, что расположились на диване. — Сила духа, натиск. Вот что сделало нашу страну великой. Две минуты молчания — и представление продолжается. Никакой долбаный бомбист-пакисташка не сможет остановить нашу национальную игру.

— Он не хотел так выражаться, — вставил Моттисхед. — Просто мы все расстроились из-за того, что вчера случилось. Мы ведь там были.

— Ну да, были, — подтвердил его говорливый товарищ. — Почему ж вы не ищете подельников этого хренова бомбиста, а терзаете Стива?

— Потому что я слишком занята поисками того, кто убил Робби Бишопа, — ответила Пола. — Я полагаю, вы должны это одобрить.

Он хмыкнул и демонстративно уткнулся в экран. Пола снова повернулась к Моттисхеду:

— Я благодарна вам за то, что вы уже сообщили. Это нам очень помогло. Но сейчас я хочу, чтобы вы мне рассказали, какой был Джек Андерсон. Не о фактах из его жизни, а о его личности. Что он был за парень.

Моттисхед поскреб свою щетинистую голову и ухмыльнулся:

— От него можно было всего ждать, от Джека. После того как помер его отец, он малость съехал с катушек. Словно при жизни папаши ему приходилось зажиматься и во всем себе отказывать. С девчонками он обращался дико грубо. Если они ему сразу не давали, он их бросал. А если давали, то наскучивали ему уже через неделю. Поговаривали, что он любил всякое — и втроем, и садо-мазо… Уж такая у него была натура. А если ему что понравится — он это проделывает снова. Выпивка, курево, наркота — можно подумать, он всегда должен был все попробовать первым. У него словно отказали тормоза, когда умер его отец, и с тех пор они у него не работали.

Будто какой-то наследный принц, подумала Пола. Моттисхеду повезло, что их пути, в сущности, никогда не пересекались.

— А никто не пытался его утихомирить? — спросила она. — Его мать? Учителя?

Моттисхед выпятил губы и покачал головой:

— Его мамаша половину времени проводила в каком-то своем собственном мире. Теперь мне кажется, что она тогда глотала валиум горстями, как драже с витаминами. А учителей не интересовало то, что творится за пределами класса. Джек был чересчур смышленый, чтобы плевать на учебу. Он знал, что получить специальность — единственный способ вырваться из Брэдфилда. А вырваться ему хотелось.

— Он никогда не говорил о том, как он намерен это сделать? Не думал о будущей профессии?

— Никогда не говорил, чем собирается зарабатывать на жизнь. Но всегда распинался насчет того, как высоко взлетит. Оставит, мол, всех нас внизу, а сам заберется на верхушку. — Он наморщил лоб, вспоминая. — Однажды у нас был урок обществознания, и мы говорили об амбициях. Учитель вещал насчет того парня из тори, его еще прозвали Тарзан…

— Майкл Хезелтайн?

— Он самый. Ну так вот, этот Майкл вроде бы еще в детстве составил список того, чего планирует добиться в будущем. Первая строчка там была — «премьер-министр». Ну, премьером Майкл так никогда и не стал, но чертовски близко к этому подобрался, да и потом, остальные-то свои пункты он выполнил. Вот учитель и распространялся насчет этого: насчет того, как человек ставит перед собой цель. И мы все придумывали: работа, подружка, сезонный абонемент в «Виктория-парк» и тому подобное. А что еще-то? Но Джек — другое дело. Он написал что-то в таком роде: «Обзавестись „феррари“. Купить дом на Данелм-драйв. К тридцати годам заработать миллион». Мы все над ним потешались, но он это писал серьезно.

— Довольно амбициозные планы, — заметила Пола.

— Такой уж он был, Джек. — Моттисхед тоже посерьезнел. — Если вы подумаете, что это Джек убил Робби Бишопа, я не стану возмущаться. Много лет назад Джек ступил на такую дорожку, на которой убийство было просто еще чем-то таким, через что надо переступить, чтобы добиться своего. И он бы переступил. Он бы чертовски хитроумно провернул это дельце. Вам бы пришлось наизнанку вывернуться, чтобы его поймать, не говоря уж о том, чтобы упечь за решетку.

Пола невольно содрогнулась.

— А эта команда, с которой он выступал в пабе, в этих викторинах… «Весельчаки»… они где-то вместе работали?

— Нет, они собирались вместе, потому что все играли во всякие интернетовские игры. Ну, знаете, вроде того, что я — волшебник, а ты будешь гном, и мы устроим бой? Ну вот, а потом они сообразили, что все живут, можно сказать, рядом, в наших краях, и решили объединиться и поучаствовать в викторине. Славные ребята, но типичные ботаники, не то что Джек. Он в их компанию не очень-то вписывался. Да он вообще никуда не вписывался. У него никогда не было настоящих друзей. Только случайные приятели, с которыми он занимался всякими чудачествами.

— И вы совсем не представляете, где он сейчас?

— Кто ж его знает. Извините. Я поспрашивал ребят, после того как вы мне вчера позвонили, но уже много лет никто и следа его не видел.

— Не понимаю, — отозвалась Пола. — Мы считаем, что у него есть квартира в Темпл-Филдз. Мы знаем, что он находился в «Аматисе» в тот вечер, когда отравили Робби. Он наверняка должен бродить где-то здесь, поблизости. Не может быть, чтобы его никто не встречал.

Моттисхед сделал большой глоток пива.