Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг. - [142]

Военно-стратегическая задача, которую ставил Гитлер перед вермахтом, казалась ему простой. Успехи, одержанные немецкими войсками на начальном этапе войны при сравнительно незначительных потерях в живой силе и технике, укрепили в нем иллюзию, что Германия способна одержать «молниеносную» победу над Советским Союзом. Как противника Красную Армию он всерьез не воспринимал, отзывался о ней с пренебрежением. Но это было не презрение могущественного врага к своему противнику, а недооценка его сил и возможностей. В итоге случилось то, что во все времена считалось самым пагубным и непоправимым в делах разведки: ее оценка добываемой информации, имевшей важное значение для принятия решений на государственном уровне, стала все больше утрачивать объективность, беспристрастность и точность.

Боясь вызвать гнев фюрера, который не выносил информации, противоречащей его «предначертаниям» и проводимой им политике, стремясь вовремя сказать «да», постоянно испытывая соблазн не упустить случая всецело завладеть вниманием фюрера, заслужить его благосклонность и расположение, руководители абвера, СД и прочих служб «тотального шпионажа» в конце концов стали сообщать ему вопреки реальным фактам именно то, что он хотел слышать, что отвечало его представлениям, которые он, уверовавший в собственную исключительность, считал незыблемыми и непререкаемыми. В конце ноября 1941 года до сведения Гитлера было доведено как «абсолютно достоверное» агентурное донесение о речи, якобы произнесен-. ной Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко в Государственном комитете обороны. Немецкий агент сообщал, что маршал находил возможной сдачу Москвы, с чем якобы «Ставка считалась еще с октября», требовал, чтобы контрнаступление советских войск проводилось не под Москвой, а у Ростова. Под Москвой же, но его мнению, советским войскам будто бы следовало выступать через пять-шесть месяцев. В препроводительной записке к этому сочиненному в угоду Гитлеру донесению подчеркивалось, что источник сведений гарантировал «достоверность и беспристрастность своих сведений»[347]. Словом, от начала до конца чистый вымысел, лишь бы подтвердить предвзятые идеи фюрера.

Американский исследователь Дж. Рэйнлаф, касаясь оценки состояния аналитической работы в секретных службах и политического вмешательства в дела разведки, указывает в качестве классического примера на конфликты, постоянно возникавшие в годы второй мировой войны между «творцами политики» и разведкой фашистской Германии. «Увлеченный своими идеями создания германской империи, — пишет Рэйнлаф, — Гитлер не хотел верить основанным на неопровержимых фактических данных донесениям разведки, которые свидетельствовали о неотвратимом поражении Германии.

Или вот что пишет по этому поводу X. Фельфе, один из сотрудников нацистской службы безопасности, на которого мы уже ссылались: «Когда поступали тревожные сведения, руководство — Гиммлер, Риббентроп, Гитлер— просто не хотело им верить и не принимало их всерьез. Верило только тому, что вписывалось в его собственную заранее составленную картину. Информация, идущая вразрез с ней, отбрасывалась как фальшивая, как дезинформация врага»[348].

Нацистские лидеры напрочь отметали неприятную для них разведывательную информацию. Известно, например, что, согласно установленному порядку, в службе перехвата и дешифровки помечались зеленым карандашом сводки, предназначенные для доклада Гитлеру. Риббентроп же первый, к кому затем попадали эти сводки, — знакомил с ними фюрера выборочно и старался по возможности не показывать то, что могло вызвать негативную реакцию. Но и доходившая до Гитлера «неприятная информация» не получала с его стороны должной оценки и не принималась во внимание. Нередко бывало так, что поперек страницы сводки перехвата, содержавшей, к примеру, важные сведения о положении дел в сельском хозяйстве СССР, Гитлер мог начертать резолюцию: «Такого быть не может»[349]. И это рассматривалось всеми уже как установка.

Или такой факт, о котором сообщает известный американский исследователь Д. Кан в своем фундаментальном труде «Шпионы Гитлера». Сообщения и доклады службы экономической разведки обычно вызывали доброжелательное отношение при обсуждении их на рабочем оперативном уровне. Но это не было характерно для Гитлера. Когда содержание сообщений и докладов соответствовало духу его идей, он воспринимал их и даже преподносил потом в несколько раздутом виде. Но если они противоречили его взглядам, он отвергал их. Через несколько дней после того как генерал Томас предупредил Гитлера, что захват немецкими войсками основных промышленных районов европейской части СССР, возможно, не приведет к краху советской военной экономики, фюрер хвастливо заявлял, что «Россия утратила 75 процентов мощностей алюминиевого производства и 90 процентов нефтедобычи и окончательно теряет свою мощь». В последующих сообщениях и докладах службы экономической разведки количество неприятной для фюрера информации возросло настолько, что Кейтель отказывался доводить их до его сведения. Он возвратил один доклад с информацией о поставках Советскому Союзу по ленд-лизу с резолюцией: «Фюрер… не поверит… этим сведениям»