Тайные операции «Моссад» и «Мухабарат» - [13]

Я спросил: «Можешь дать мне это на час? Я не хочу мешать, возьму домой, прочту и верну». Она сказала: «Пожалуйста».

Я сунул брошюру в пиджак, пошел домой и начал читать. Когда закончил, то почувствовал, что у меня в руках что-то вроде атомной бомбы. Я был членом партии, верил в социализм, в коммунизм… И вдруг такие злодеяния! Трудно было этому поверить. Мне захотелось как можно быстрее вернуть брошюру.

По пути в ЦКПОРП я начал думать… Потом остановился, постоял немного, развернулся и отправился в израильское посольство. У меня там был знакомый по имени Яааков Бармор, который ранее подписывал мне визу на поездку в Израиль. Тогда я не знал, что он был сотрудником ШАБАКа. Когда я показал ему брошюру и перевел название, он побледнел, покраснел, потому что лучше меня знал, что это такое.

Бармор спросил меня, можно ли взять брошюру на минутку. Я кивнул. Он вернулся только через полтора часа. Сказал: «Спасибо». Я вернулся в ЦК, положил эту речь на стол Люции.

Позднее, репатриировавшись в Израиль, Граевский узнал, как дальше развивались события…

Бармор с фотокопией доклада срочно выехал в Вену, где его встретил глава ШАБАКа Амос Манор. Он принял ценный груз и тут же улетел обратно в Израиль. В тот же день текст речи Хрущева был на столе у премьер-министра Бен-Гуриона. Тот хорошо знал русский, поэтому прочитал доклад в присутствии Манора. Закончив, сказал ему: «Если это не фальшивка, не специально подставленная дезинформация, поверь моему слову — через тридцать лет не будет Советского Союза».

После того как была установлена подлинность доклада Бен-Гурион долго размышлял над тем, что с ним делать. Шутка ли сказать, какие силы в мире были задействованы, чтобы раздобыть этот доклад. Но не прошло и двух месяцев после XX съезда — и секретнейший доклад Хрущева у него на столе.

И вот тут-то Бен-Гурион принял совершенно неординарное решение. Спору нет, куда как повысились бы акции Израиля в мире, опубликуй он доклад. Но мудрый политик решил попридержать амбиции, чтобы решить более важную, стратегическую задачу. И было принято решение передать доклад США.

Этой акцией разрешалось много проблем. Поиграв на самолюбии супердержавы, можно было достичь главной цели — упрочения договоренности о сотрудничестве разведок двух стран, подписанной в Вашингтоне пять лет назад. Тем самым перевести их из сугубо официальных отношений в доверительные. Ведь Бен-Гурион помнил, что в дни подписания того соглашения многие должностные лица США весьма скептически оценивали возможности маленькой ближневосточной страны, едва обретшей независимость.

Несомненно, такой жест доброй воли, такая щедрость, как предполагал Бен-Гурион, могут породить в Израиле неоспоримые надежды, что этот «подарок» будет, несомненно, способствовать переводу и межгосударственных отношений между ними и США в новое качество.

Короче, он решил передать текст речи Хрущева американцам. Эту миссию поручили шефу «Моссада» Иссе-ру Харэлю. Цену за документ израильтяне запросили немалую: никаких денег, но официальное соглашение об обмене информацией. Шеф ЦРУ Аллен Даллес согласился без возражений.

Прежде чем передать доклад Хрущева президенту Эйзенхауэру, Даллес показал его своему брату Фостеру — министру иностранных дел США. Они не верили, что это настоящий документ. Поэтому собрали всех советологов, которые, изучив документ, пришли к выводу, что это настоящая речь Хрущева. Свое заключение они доложили президенту Эйзенхауэру, который дал команду: «Опубликовать!» Что и было сделано.

Здесь необходимо небольшое пояснение.

То, что доклад Хрущева оказался сначала в руках главы ШАБАКа, то есть в контрразведке, а не в «Моссаде» — внешней разведке, вроде бы не по прямому назначению, не было ни случайностью, ни результатом проявления бюрократической неразберихи. Именно Манор и его служба, как ни покажется на первый взгляд странным, курировали эту операцию.

Дело в том, что Манор в послевоенные годы несколько лет работал в Восточной Европе. Он помогал тысячам евреев, уцелевшим в пламени Холокоста, перебраться в Израиль. ШАБАК, наряду с легальными сотрудниками «Моссад», работавшими в посольствах, направлял туда же и своих людей.

С какой целью?

Прежде всего потому, что советские разведывательные службы вкупе со своими коллегами из стран-сателлитов, пользуясь достаточно стихийным потоком эмиграции в Израиль, стремились внедрить туда свою агентуру. Так что присутствие сотрудников ШАБАКа в иммиграционных службах посольств Израиля было далеко не случайным. Именно на одного из них и вышел Виктор Граевский…

Публикация доклада Хрущева произвела в СССР и других странах эффект разорвавшейся бомбы. И именно оно заставило мир впервые заговорить о всесилии израильской разведки. Так, заведующая секретариатом одного из секретарей польской компартии, сама того не ведая, «родила» один из самых стойких мифов XX в. — миф о том, что «Моссад» является лучшей разведслужбой мира.

Между тем Граевский стал активно переправлять в Израиль документы, проходившие через ЦК ПОРП, и в январе 1957 г. над ним нависла угроза разоблачения. Почувствовав это, иерусалимское начальство дало Граевско-му указание немедленно выехать в Израиль. Что он с удовольствием и сделал.