Тайные игры - [70]

– Ближе к делу! – перебил я его. – Что со мной не так? И что подавитель?

Я задал вопрос максимально жестко, так как у меня уже была теория, озвученная Димой, и хотелось бы услышать подтверждение как можно раньше, а не слушать восхваления в том, в чем я ничего не понимал.

– Я один из тех, кто читал о людях, которые носили подобные штуки, – он приподнял остаток подавителя, – и о том, что с ними было после того, как их снимали. – Дьян взял паузу, а я напряженно сел, подозревая, что услышу нечто до этого неизвестное.

– Продолжай! – слова вылетели из моего рта, будто он был чужим.

– Никто из них не удостаивался шанса снять его в вашем возрасте, все носители были гораздо старше вас. Самый молодой, про которого я читал, снял или удостоился снятия подавителя в возрасте двадцати девяти лет. Он получил обширные травмы своей энергетики. Два года приводил себя в порядок и только потом медленно стал себя раскачивать. Еще через год из воина стал учителем. И, к сожалению, это был его максимум.

Именно его наблюдения и изучения своей энергетической структуры позволили мне разобраться, что происходит с вами. В своих заметках он писал, что его отец был мастером и он вполне мог бы подняться до уровня отца, если бы его каналы не были настолько сильно повреждены во время снятия подавителя.

При полном резерве блокиратор подобен плотине, что держит огромную реку, и если его резко убрать, то, как и в случае с плотиной, огромная волна смоет все и выйдет из намеченных ей берегов.

К тому же во время написания он кинулся в другую крайность. Рассматривая подавитель как груз, который используют для того, чтобы набрать мышечную массу, он все время напирал на то, что подавитель лучше всего использовать на ребенке, который должен научиться использовать бахир по максимуму, и дождаться, когда у него начнет формироваться ядро. Только после этого необходимо снять блокиратор, предварительно оставив ребенка на грани истощения с крохами энергии.

Если верить его расчетам, воды за плотиной не будет, и она не сможет ничему повредить и начнет сразу заполнять реки, не разрушая ничего вокруг, в нашем случае силовые каналы.

В результате он не был уверен, по идее, к пятнадцати годам у молодого человека должно было начать формироваться все время до этого угнетаемое ядро, которое должно было сразу вырабатывать энергию на уровне мастера. А все остальное он должен был отточить постоянными тренировками, ибо по себе знал, насколько трудно идет развитие дара в подавителе.

Сам он на своих детях не решился на подобное, а его современники на такие предложения просто покрутили рукой у виска.

Каким чудом произошло то, что у вас практически все в норме, я не могу понять, но это чудо, которое нельзя убить случайным движением руки.

– Скорее всего, когда я чуть не умер, то организм забрал всю энергию, чтобы я остался в живых, и что-то из этого повлияло на подавитель, – пространно в никуда выдал я свою теорию. – В записках больше ничего не было?

– Больше ничего, – заверил меня Дьян. – Только подробности его жизни.

– Ладно, – не поверил я целителю и решил задать другой интересующий меня вопрос. – Значит, что? Ты меня вчера обследовал?

– Да, господин, – кивнул мужчина. – У вас хватает ушибов, трещин, синяков и шрамов, но все остальное в полном порядке. Энергетически вам нельзя напрягаться даже в виде медитаций. Каналы должны привыкнуть к количеству новой энергии и укрепиться. Да и я не полезу к вам, чтобы своей энергией не вносить дисбаланс, – заявил мужчина.

– И что? Мне прикажешь ходить вот так? – зло сказал я, указывая на лоб в красную сетку.

– Только некоторое время, к тому же у вас отличный контроль над собственным организмом. Лучше будет заняться подобным самому, и то самое малое, если восстановление пройдет должным образом. А пока подучим теорию, и когда настанет время, сами все провернете.

– Даже на голове нет?! – возмущенно спросил я. – Даже просто его сделать менее заметным?

– Ни в коем случае! – заявил Дьян. – Мы едва начали вхождение в медицину. Там есть лекция о потоках энергии каждого человека, и именно там написано, что в подобных случаях никто не должен отравлять организм другого человека. А вам и так досталось. Повезло, что те два целителя, которые вас лечили, знали о вреде, который могут нанести, и были осторожны.

– Ладно, – махнул я рукой, смирившись. – Что еще?

– Больше ничего, – ответил Дьян.

– А по пленным что? Смог их разговорить? – спросил я, предвкушая не менее интересный разговор. Вот только ждал меня облом.

– Ничего не получилось, – ответил Дьян, посмурнев. – Я перепробовал много вариантов, но тот, кто ставил им блокировку сознания, имел гораздо больший опыт, чем я. Настоящий профессионал, может именно с этим упором. Результаты есть, их много, и пусть они косвенные, но в них еще нужно разобраться, и, помимо этого, мне нужно просто больше времени. И вопросы, которые нужно задавать.

– Сколько их всего? И кто они сами, ты смог разобраться? – расстроенно спросил я.

– Всего четверо, но один в коме. Называют себя обычными наемниками…

– Они не наемники, – всполошился я.

– Я знаю, – сказал Дьян. – Никто им не поверил, но они выдают себя за простых бойцов, которые не знали всех целей операции. И пока у меня нет оснований не верить этой информации.