Тайны Змеиной горы - [2]

— Наслышан, старички, об удаче вашей! Молодцы, что не отступились от задуманного! Как живы-здоровы?

В голосе могущественного владыки — ласковые нотки, в глазах — веселый жгучий блеск. Демидов широко взмахнул полой тяжелого бархатного халата, по комнате пробежал ветерок.

— К столу, старички, садитесь, хлеба-соли отведайте!

От множества горевших свечей в горнице светлынь, как при ярком летнем солнце. В позолоте люстр трепетно дрожат огненные сполохи. На столе выстроились длинными рядами диковинные бутылки, жбаны, кубки. В глубоких серебряных блюдах, золотых тарелках — самые изысканные яства. От слепящего блеска золота, серебра и хрусталя, от незнакомых тонких запахов старцы молча и боязливо ежатся на стульях. Демидов наполнил хрустальные кубки вином из темной с замысловатыми узорами бутылки.

— Так повелось на Руси — за добро платить добром. За ваши годы и здоровье, старички!

Старцы к кубкам не притронулись, а лишь теснее сдвинули стулья.

— Ай не по вкусу заморское вино?

Леонтий Кабанов первым сбросил петлю с языка, от низкого поклона едва не переломился в спине.

Робко ответил удивленному хозяину:

— Не по нам, благодетель, такие вина. Если бы русской браги или перестоявшего кваску… тертой редьки или хренку.

— Быть по-вашему, старички! — Демидов с улыбкой налил браги, придвинул посудины с постной пищей.

Старцы пили степенно и густо крякали, часто и без надобности вытирали бескровные губы длинными рукавами рубах. Ели осторожно и немного, вроде для приличия. Такое воздержание пришлось по душе хозяину, и он после третьего кубка вина, совсем повеселев, приказал слуге:

— А ну, неси шкатулку!

Старцы дружно отпрянули от стола, когда перед каждым оказался кожаный мешочек, до отказа набитый серебром. В крестных знамениях часто замахали руками, словно отгоняли растревоженных ос.

Демидов следил за старцами с затаенной, выжидательной улыбкой. Думалось ему, что рудознатцы с ума спятили, коли от денег, как от чумы, шарахаются. И вместе с тем хотелось верить, что деньги уцелеют, останутся при нем.

— Ну что же вы, берите — ваше заслуженное!

Старцы забубнили в оправдание:

— Свят! Свят! Затем ли тебе, благодетель, службу сослужили, чтобы деньги — сатанинское зло — принять. Годы наши такие, что одна нога на земле, другая в царстве небесном. Приспело о спасении душ подумать…

— То похвально, старички. — В голосе Демидова послышалось успокоение, и он вяло спросил: — Чего же вы все-таки хотите?

Тогда Леонтий Кабанов сказал про сокровенное:

— Края тамошние, благодетель, привольные, обильные. Приглядели мы в Белоярской слободе, что недалеко от могучей реки Оби, место для поселения. Поклонению господу-богу намерены отдать остаток дней своих, дабы заслужить вечное прощение в грехах земных. Велел бы, благодетель наш…

Старцы, как по тайному сговору, рухнули на колени, и Леонтий Кабанов простонал:

— Велел бы, благодетель наш, для тамошнего храма божьего отлить колокол пудов на тридцать. Лучшей награды за труды не мыслим.

* * *

Открытие олонецких стариков обещало немалые выгоды. Требовалось прочно закрепить право на него.

На другое же утро Демидов спешно выехал в Екатеринбург, чтобы объявить об открытии Сибирскому обер-бергамту[2] и добиться разрешения на постройку медеплавильного завода. Давнишнего приятеля генерал-лейтенанта Геннина, управляющего обер-бергамтом, в Екатеринбурге не оказалось. Чиновники пониже рангом охотно выслушали заводчика и, плохо сдерживая зависть, начали чинить всякие препятствия.

Демидов увещевал:

— Разве указ достойного блаженной памяти Великого государя Петра Первого о берг-привилегиях неведом вам? Он разрешает всякого звания людям приискивать и копать руды в глухих, необжитых местах к приумножению славы и благосостояния отечества…

— Как же, знаком, знаком, господин Демидов. Только времена настали иные, — как по сговору отвечали все чиновники. И тем не менее по свежей памяти о грозном царе-реформаторе ощущали, как холодок собирал кожу в гармошку.

Тогда Демидов с тайной ухмылкой раскрыл объемистые кошели. Чиновники сделались намного учтивее, но сдержанности не изменили, тянули время, чтобы выколотить взятки посолиднее.

Из Петербурга возвратился Геннин. Без стеснения облобызался с Демидовым.

— Рад встрече, рад встрече, дорогой Никитич!

Влиятельный сановник отрешился от неотложных дел и долгое время беседовал с заводчиком с глазу на глаз. Встревоженные чиновники тщетно пытались разгадать тайну переговоров — двери кабинета начальника свято охраняли ее. А через два месяца оказались оплеванными, обескураженными. В этот раз Демидов вышел от Геннина радостно возбужденным. Не скрывая презрения, изрек:

— Впусте остались, чернильные души! Во где вы у меня, вымогатели! — шлепнул ладонью по шее своей.

Чиновники застыли коленопреклоненно.

— Встаньте! Бог свидетель, отпускаю вину вашу во имя благосклонности ко мне на будущие времена…

Демидов победно взмахнул тяжелым листом гербовой бумаги так, что ветерок тронул тяжелые шторы на окнах.

— Ведайте, что сама берг-коллегия жаловала мне прописной указ на строительство при тех рудах медеплавильного заводишка…