Тайны Второй мировой - [136]

.

Граф Генрих фон Айнзидель, летчик-истребитель, сбивший 35 советских самолетов, сравнивал действия люфтваффе на Восточном фронте с охотой на «птичек», которые, правда, в отличие от настоящей дичи, могли отстреливаться. Но это только придавало охоте спортивный азарт. Айнзидель вспоминает свой разговор со знаменитым асом Иоганнесом Штейнхофом, одержавшим 176 побед. На его замечание: «Вы должны признать, что русские не были спортсменами», Айнзидель остроумно возразил: «Что, когда загоняют зайца или тетерева, считает ли дичь это для себя «прекрасным спортом»?»^{515}

Вместе с тем в статьях о военном положении присутствовали и пропагандистские клише, весьма далекие от реальности. Абсурдным выглядело в январе 1944 года утверждение, будто «германское командование сумело остаться господином положения»^{516}. Столь же недостоверным было утверждение, будто «11 новых типов самолетов обеспечивают германской авиации превосходство над самолетами всех других стран»^{517}. Это писалось в тот момент, когда люфтваффе все больше проигрывали англо-американской авиации битву за господство в воздушном пространстве рейха.

Поскольку согласно расовой теории национал-социалистов русские, как и большинство других славян, относились к «недочеловекам», «унтерменшам», то власовцы не считались немцами равноправными партнерами. Когда Власов попробовал говорить во время своих выступлений на оккупированных территориях, в частности, в Гатчине, о «содружестве двух великих народов, русского и немецкого»^{518}, встал даже вопрос о прекращении его деятельности. Поэтому в пропаганде, пусть в мягкой форме, приходилось представлять РОА младшим партнером вермахта, утверждая, что власовской армии еще многому предстоит научиться у «старшего брата»^{519}. С этой целью сотрудники «Добровольца» придумали немецкого штабс-ефрейтора Макса Зильбергорна, который в своих письмах обращался к бойцам РОА с различными советами и рекомендациями. Так, в номере от 25 июня 1944 года в письме «Гоните этого человечка!» «Зильбергорн» предостерегал русских солдат от героя немецких сатирических плакатов «Коленклау», «угольного вора» — «человека с крысиной мордочкой и вороватой походкой». «Это — символ расточительности, — говорилось в письме, — моральной нечистоплотности, стремления поживиться за счет другого… Трудно среди нас найти человека, который обладал бы всеми присущими Коленклау чертами. Но кое-что от этого субъекта можно найти, пожалуй, у многих. Недаром в одном из остроумных немецких плакатов говорится, что каждый должен взять зеркало и хорошенько посмотреть, не похож ли он хоть немножко на Коленклау. Давайте и мы с вами возьмем зеркало в руки!»

«Зильбергорн» обращался к военнослужащим РОА: «Дорогие добровольцы! Все вы, кто носит сейчас немецкую военную форму, поставили себе задачей вместе с нами довести до победного конца навязанную нам войну. Наш фюрер в одной из своих речей сказал, что последний батальон, который останется на поле боя, будет, безусловно, немецкий. Я невольно вспоминаю слова моего бывшего командира роты, обер-лейтенанта Ш., который, прощаясь с нами в Милау, произнес речь, в заключение которой сказал: «Последним батальоном, который останется на поле боя, должен быть и будет батальон немецких войск и, надеюсь, со своими соратниками — добровольцами. Я с удовольствием вспоминаю эти слова, так как уверен, что именно так и будет.

Война достигает своего кульминационного пункта, она будет доведена нами до победного конца. Но чтобы этого добиться, необходимо думать буквально обо всем. И вам, друзья, никогда нельзя об этом забывать. Начнем хотя бы с вашей формы. Мы, немцы, носим одинаковое с вами обмундирование, оружие, короче говоря — имеем то же самое, что и вы. Нет смысла лишний раз повторять, что и к обмундированию, и к оружию нужно относиться бережно.

Каждый из нас может помочь тому, чтобы наше обмундирование носилось дольше. Мы должны приучить себя к мысли о том, что мы только тогда быстро придем к победе, когда во всем будет порядок и, в частности, когда будем экономить как можно больше сырья.

Родина, тыл все делают для солдат, и они должны все время помнить о том, что каждый маленький кусочек материала обрабатывается друзьями на Родине упорным трудом. Мы не должны лениться. Если, например, френч начинает распарываться, то нужно, не долго думая, нести его к ротному портному. Если сапоги износились — торопись нести их к сапожнику. Это я привожу только в качестве примера. Подобных случаев можно привести массу».

В этом письме немало пропагандистских преувеличений. В июне 44-го, еще до формирования Власовым дивизий РОА, русские добровольцы в вермахте и обмундировывались, и вооружались хуже немецких солдат — носили поношенное обмундирование, вооружались устаревшим трофейным оружием, хотя с начала 1944 года всех «восточных добровольцев» формально уравняли в правах с немцами. В победу немецкого оружия тогда не верил уже почти никто ни среди немецкой армии и населения, ни среди коллаборационистов. Для бойцов РОА к тому же крайне двусмысленно звучали слова о Родине, делающей все возможное для солдат на фронте. Рейх своей Родиной они, естественно, считать не могли, а Россия заботилась о противостоявших власовцам бойцах Красной армии. Коллаборационистам наверняка было унизительно читать нехитрые солдатские премудрости, которые они и без того хорошо знали, преподносимые от лица мифического немецкого ефрейтора как некие откровения.