Тайны войны. После Нюрнберга - [49]

Затем Гитлер дал итальянским генералам урок пользования этим оружием. Он предложил им изучить современную технику боя и брать пример с немцев. Советовал им создать мощную противотанковую оборону и обратить внимание на силу и значение минных полей. Внушил им даже мысль воспользоваться подводными лодками, чтобы послать мины в Тобрук, где сопротивление начало ослабевать.

В течении следующих месяцев неспособность итальянцев проявилась настолько явно, что Германия предвидела полную потерю Северной Африки.

«С военной точки зрения, — сказал Гитлер на конференции 2 февраля (документ 872 P.S.) — эта потеря не так уж велика, но она произвела бы сильный психологический шок в Италии. Англия получила бы этим возможность приставить пистолет к сердцу Италии и принудить ее к заключению мира. Это было бы для нас невыгодно. Английские силы в Средиземном море получили бы свободу действий, и у нас получился бы уязвимый фланг на юге Франции. У англичан освобождался бы десяток дивизий, который мог быть применен хотя бы в Сирии, что представляло уже серьезную опасность.

Мы должны приложить все усилия, чтобы помешать этому. Италию надо поддержать».

Гитлер предписал 10-му корпусу воздушных сил взять под свою охрану морской транспорт итальянцев и действовать против путей сообщения англичан. Затем он предписал главнокомандующему армией разработать вопрос о посылке в Африку одной танковой дивизии.

Ту самую меру, в которой он отказал генералу Гуццони две недели тому назад!

Таким образом положение, сложившееся год тому назад на Балканах, теперь повторялось в Ливии. Слабость итальянцев вынуждала Германию все более и более усиливать свою армию на Средиземноморском театре войны. В конце концов, союз с Италией, так высоко расцениваемый Гитлером, прибавил для Германии еще один липший фронт.

События развивались своим чередом. Война в Северной Африке, которая легла всей тяжестью на плечи Германии, развертывалась, в маневренную войну в силу условий местности и относительной слабости армий. Достаточно было технической новинки, как британский танк «Матильда» или германское орудие «88», чтобы нарушить равновесие сил и вызвать передвижения фронта вроде прилива и отлива, достигающего в условиях пустыни сотен километров в глубину.

В июне 1942 г. Роммель, откатившийся было до Триполи, снова перешел в наступление. Он захватил англичан врасплох и разбил их. Киренайка была пройдена немцами без задержки. Тобрук, в который англичане навезли всякого снабжения на целый год, был взят приступом в один день. Германские войска вторглись в Египет.

Эти дни были одними из самых драматических за всю войну. В Лондоне, в Палате Общин, Уинстон Черчилль, под угрозой вотума недоверия, полностью признал поражение. Он не пытался искать извинений и в его словах не было и проблеска надежды.

«Наши силы, — сказал он, — были значительнее, чем силы Оси. У нас было 100 тысяч человек британской армии против 90 тысяч, из которых только 50 тысяч было немцев. Соотношение артиллерии тоже было в нашу пользу — 8: 5 и, кроме того, мы имели превосходство в воздухе.

Падение Тобрука повлекло за собой наше отступление до Марса-Матрук. Мы откатились на 120 миль от неприятеля и надеялись иметь передышку, по крайней мере, на 10–15 дней. Между тем, уже через 5 дней, 26 июня, Роммель появился со своими танками перед нашими позициями.

Мы стоим перед самым значительным крушением наших надежд после нашего поражения во Франции. Я не могу понять того, что произошло».

Остатки британской армии, не более 50 тысяч человек, не могли задержать неприятеля. Дорога в Каир была открыта. Египет, казалось, потерян. Восточная часть Средиземного моря и передняя Азия, уже находившаяся под угрозой германо-итальянских баз — Крита и Додеканез, — теперь оказывались полностью в руках Германии. Никогда еще Британская Империя не получала более жестокого удара. Разгром в Киренайке был страшным дополнением тяжелых потерь, понесенных Империей в это же время на Дальнем Востоке. Там японцы взяли Сингапур. Здесь германцы готовились захватить Суэц.

Однако Роммель остановился.

Никто не мог понять этой задержки. Были мнения, что Германия сама не сознает огромности своего успеха. Дошло до предположений, что Гитлер пренебрег победой Роммеля, почувствовав к маршалу, ставшему легендарным героем Германии, нечто вроде профессиональной ревности; что он, якобы, сам остановил его успехи, добавив при этом, что «только победа над Россией имеет цену в его глазах».

Показания в Нюрнберге сняли покров с этой тайны.

«Каким образом, — спросили там Кайтеля, — объясняете вы остановку Роммеля?»

«Она произошла, — ответил бывший начальник ОКБ, — благодаря итальянцам. Потребности Роммеля в снабжении — питание, снаряды, вооружение — исчислялись в 65–70 тысяч тонн в месяц, плюс 20 тысяч тонн для итальянцев. Крайний минимум был в целом 80 тысяч тонн, между тем итальянский флот мог перевезти максимум 35 тысяч тонн в месяц.

Все мои настояния и даже письма Гитлера к Муссолини остались без результата. Я два раза ездил в Бреннер для переговоров с маршалом Бадольо. Я его умолял использовать быстроходные крейсера, быстроходные подводные лодки и пассажирские пароходы, бесцельно стоявшие в итальянских портах, чтобы обеспечить снабжение африканского корпуса. Италия имела тридцать крупных подводных лодок, которыми она не пользовалась, так как они были настолько тяжелы, что не могли маневрировать. Я просил Бадольо снять с этих кораблей вооружение и все, что только было возможно, и обратить их в транспорты. Но я не мог его уговорить. Мы не могли посылать подкрепления в Африку, потому что не могли их прокормить. Роммель стал жертвой полной несостоятельности итальянского транспорта».