Тайны войны. После Нюрнберга - [34]

Голландия больше смущала Гитлера. Расовая теория признавала голландцев за приморских немцев, и поэтому идеальным решением была бы мирная оккупация страны. «Во время предварительных совещаний, — говорит Браухич, — Гитлер заявил, что он будет считать территорию Голландии неприкосновенной, за исключением южного отростка у Маастрихта, о котором он надеялся договориться с правительством королевы. В октябре он простер свои аппетиты до линии Гебра. Наконец он включил в свой план нападения понятие «крепость Голландия», иными словами, всю страну».

После того, как территория была определена, предстояло определить план действий. Гитлер отказался от услуг Браухича и Главного Штаба и потребовал план от ОКВ.

«Иодль и я, — рассказывает Кайтель, — приготовили план к концу октября. Мы предполагали вести наступление левым крылом и дать решительную битву в Бельгии. Гитлер выслушал нас молча и потом заметил: «Вы пошли по стопам Шлиффена». Затем он отпустил нас, добавив, что он подумает над планом.

Через несколько дней он нам объявил свое решение»:

С военной точки зрения, решение Гитлера было гениальным. Это был план нового Седана.

Личности, обновляющие методы войны, родятся редко. ОКВ поступили в этом случае как большинство Генеральных Штабов: оно мыслило по готовым образцам, главным образом, придерживаясь германской кампании 1914 г. Образцом послужил, быть может бессознательно, грандиозный фланговый маневр, который чуть было не доставил победу армии Вильгельма. Но теперь ситуация была совершенно иная. Наступление через Бельгию уже не могло быть неожиданностью. Французы сосредотачивали свое внимание не на востоке, а на севере. Лучшие англо-французские части были расположены между морем и крепостью Мобеж. Повторение маневра Шлиффена приводило к фронтальной битве, а не к окружению.

Наоборот, план Гитлера — внезапный прорыв фронта в центре при посредстве наступления через Люксембург — имел все шансы захватить врасплох Французский штаб, который был еще консервативнее, чем германский.

«Иодль и я, — говорит Кайтель, — были поражены и пленены оригинальностью и смелостью стратегического замысла фюрера».

Ни один из германских генералов, — ни в Нюрнберге, ни в другом случае, — не заявил о своем участии в составлении этого плана. Все признавали, что он целиком принадлежал одному Гитлеру.

«Фюрер, — сказал Геринг, — вел войну следующим образом: он давал общие директивы, а потом, когда он получал предложения от главнокомандующих, он их координировал, составлял общий план и комментировал его перед главными исполнителями.

«План кампании на Западе принадлежит исключительно ему. Он советовался с другими, но я должен сказать, что основная стратегическая идея была всецело его. Ему одному пришла в голову мысль прорыва в центре выигрыша всей кампании одной битвой. Он был очень одарен в стратегии.»

«Главный Штаб армии приготовил гораздо более посредственный план фронтальной битвы на Маасе.»

«Гитлеру также принадлежит идея применения парашютистов и воздушного десанта. — впервые в битве у Гента, потом у мостов на Маасе, у Мордрайка, Дортрехта и Роттердама. Он сам разработал операции внезапного захвата канала Альберта и форта Эбен Эмаель».

С самой юности он прилежно и даже страстно изучал великих классиков военного искусства: Мольтке, Шлиффена и, в особенности, Клаузевица. Он проштудировал все знаменитые кампании, в частности походы Фридриха II. Способность к схематизации и ориентации, которою он был наделен в высшей степени, помогла ему из множества деталей схватывать подлинный, простой и вечный смысл битв и кампаний. Он обладал интуицией, этим основным даром стратега. Он, единственный из германских военачальников, имел правильное представление о слабости противников и об упадке военной доктрины. И, наконец, его мощное воображение рисовало ему конкретно, живо и красочно возможности новейшей техники — танков и самолетов.

План Седана, — этот шедевр военного искусства, созданный штатским человеком, — явился зрелым плодом изучения, размышлений и дарования.

Кайтель, Иодль и Геринг дают несколько деталей того плана, который явился развитием идеи Гитлера. Главные силы германской армии были перемещены от Льежа по направлению к Седану. Единственная танковая дивизия, расположенная против Люксембурга, была усилена группой Гудериана и другими соединениями, что вместе составило три с половиной дивизии. Главный удар авиации был перемещен с севера Бельгии на равнину среднего течения Мааса. Несколько раз в течении зимы диспозиция была пересмотрена и переделана, но общий характер изменений был всегда один и от же: усиление центра, района Люксембурга и Седана.

«Мы достигли того, — говорит Иодль, — что к югу от линии Льеж-Намюр располагали в пять раз большими силами, чем к северу от нее». В мае девять танковых дивизий прорвались к Седану и только одна была в Голландии»

Гитлер сам установил конечную цель наступления: Аббевиль. Германские танки, сопровождаемые четырьмя единственными моторизованными пехотными дивизиями, должны были сделать этот пробег без остановки, не заботясь о тех частях, которые следовали за ними.