Тайны войны. После Нюрнберга - [22]
В июне Гитлер сделал сцену Браухичу и Беку. Он приказал им ускорить приготовления к нападению на Чехословакию и иметь в виду полную оккупацию всей страны. Он отказался слушать их советы благоразумия и передал им новую директиву от 18 июня.
«Германии, — сказал он, — нечего бояться опасностей превентивной войны. С другой стороны, она не входит ни в какой союз, который мог бы автоматически привести ее к войне. Поэтому она свободна в своих решениях.
Моей непосредственной целью является разрешение чешской проблемы согласно моему собственному мнению. Это явится осуществлением первого этапа моих политических замыслов. Я решил использовать нее мои возможности в этом деле.
Тем не менее, я предприму акцию против Чехословакии лишь в том случае, если я буду твердо убежден, — как это было при занятии Рейнской области и Австрии, — в том, что Франция не выступит, а следовательно и Англия не вмешается».
Это заверение было, в общем, успокаивающим для Главного Штаба. Оно устраняло опасение всеобщей войны. Оно допускало возможность лишь малой — локальной — войны, которую Германия летом 1938 г. уже могла выдержать. И тем не менее опасения начальников армии не были рассеяны.
На проекты и упреки фюрера генерал Бек ответил меморандумом.
Текст этого меморандума не находится в числе документов Нюрнберга и возможно, что он утерян. Но существование его не подлежит сомнению и содержание его известно. Кайтель и Браухич припоминают, что читали его. Гальдер, который занял место Бека, нашел его в своих бумагах; как он говорит, Бек сам намекнул ему на существование документа, сказав: «Вы найдете в моем шкафу что-то, что вас может заинтересовать».
«Я знаю, — сказал Гальдер, — что фюрер ознакомился с меморандумом, ибо когда я заместил генерала Бека, Гитлер постоянно цитировал этот документ как доказательство неспособности и интеллектуальной слабости Начальника Главного Штаба. Бек уверял Гитлера, что Германия, пытаясь осуществить свои цели при помощи силы, сама породит, против себя коалицию и потерпит новое поражение».
«Меморандум Бека, — говорит Браухич, — вполне отвечал мнению старших генералов армии. Все его одобряли». Это был, таким образом, коллективный акт самозащиты всего высшего командования, предостережение военачальников авантюристу, шедшему навстречу гибели, как лунатик, идущий по карнизу дома.
Никто не был свидетелем сцены, последовавшей между фюрером и генералом Беком. Она была ужасна. Бек подал в отставку. Гитлер ее принял, но приказал генералу держать ее пока в секрете, чтобы не вызывать кризиса в командовании германской армии.
Секрет не был сохранен. В начале сентября, за месяц до Мюнхенского совещания, французский журналист Андрэ Пиронно раскрыл, что начальник Главного Штаба германской армии ушел в отставку, так как он порицал авантюрную политику своего фюрера. Поразительно, что такой значительный факт остался без влияния на поведение западных держав. Он являлся доказательством шантажа Гитлера.
Покидая свой пост, Бек сказал своему преемнику Гальдеру: «Режим, основанный на грубой силе, может быть свержен только силой. Вы не сделаете ничего отставками и меморандумами».
Верный своим словам, Бек пытался составить заговор против диктатора. 20 июля 1944 г. он пал под пулями Гестапо.
Почти в то же время Гитлер получил еще одно предостережение — от своего министра финансов — графа фон-Шверин-Кросиг.
Подобно Бломбергу, Шверин-Кросиг был завещан Гитлеру Гинденбургом. Он принадлежал к той группе государственных людей, которыми мудрый престарелый маршал пытался окружить авантюриста. Это был германский националист старого закала, вовсе не пацифист, но реалист. Он обладал тем знанием света и заграницы, которого аристократы достигают без специального изучения, благодаря наследственности и воспитанию.
1 сентября он послал Гитлеру длинный рапорт, фигурировавший в Нюрнберге, как документ Е. S. 419.
«Мой фюрер, — писал он, — я считаю своим настоятельным долгом выразить Вам мою глубокую тревогу по поводу будущего Германии.
От Англии зависит, чтобы война с Чехословакией была или не была локализована. Весь мой долголетний опыт и знание Англии и английского народа подсказывают мне, что неоднократно высказанное Англией решение действовать не является пустым блефом.
Тот факт, что Англия в военном отношении еще не готова к войне, не помешает ей вступить в войну, т. к. она обладает двумя козырями. Первый, это то, что вслед за ее вступлением надо ожидать и вступления США; второй — это явственные признаки экономической и финансовой слабости Германии.
Мне кажутся утопией все расчеты на то, что мы сможем обеспечить себя предметами первой необходимости для ведения войны путем ввоза из юго-восточной Европы и интенсивной эксплуатации нашей собственной земли. Западные державы не бросятся на «3ападный Вал»: они предоставят германской экономике слабеть, так что после начальных успехов мы мало помалу потеряем наши военные преимущества в виду подвоза вооружения, снабжения и авиации из США.
