Тайны волхвов. В поисках предания веков - [68]

Эдеса увязла в этих конфликтах, и, как мы видели, в 489 году школа персов, отождествлявшая себя с несторианством, была закрыта, а ее наставники изгнаны в Нисибис. Это, однако, не означало, что оставшиеся в городе христиане объединились перед лицом ислама. Монофизиты все еще остались расколотыми на три подозрительно относящиеся друг к другу секты: православная греческая церковь, лояльная императору; яковиты, в большинстве своем сирийцы по национальности и твердые монофизиты, и, наконец, армяне. Каждая церковь имела своего архиепископа или патриарха и свой собственный кафедральный собор, а также свой «Мандилион». Естественно, они спорили, кому принадлежит оригинал, и весьма вероятно, что все три были копиями.

Захват арабами в 639 году Эдесы вместе со всей северной Месопотамией привел к тому, что «Мандилион» снова оказался вне пределов империи. Это было нестерпимо для византийцев, которые собирали античные реликвии со страстью, достойной современных археологов. В 943 году они осадили Эдесу и потребовали передачи «Мандилиона» в обмен на пленных мусульман и уплаты церкви 12 000 сребреников[69]. Хотя христиане Эдесы не желали расставаться со столь дорогой им иконой, мусульманские правители лучше поняли ценность сделки, в результате которой должны были быть освобождены несколько сот их соплеменников в обмен на тряпку сомнительного происхождения. В конце концов жители Эдесы отдали не без сопротивления «Мандилион», который с триумфом был доставлен в Константинополь и выставлен на обозрение в Софийском соборе прежде, чем быть переданным на хранение в императорский дворец. Хотя византийцы увезли то, что они считали оригиналом, нельзя исключить, что им всучили ту или иную старую копию. Одно можно сказать с уверенностью: жители Эдесы не расстались с ним по доброй воле, поскольку по связанному с «Мандилионом» суеверию Христос должен был защитить их от нашествия, пока икона оставалась в городе. Тот факт, что его защита не уберегла город от занятия арабами-мусульманами, не убавил их веры. Двести лет спустя горожане крайне нуждались в любой протекционистской силе, какую только им удалось бы найти.

Если предположить, что византийский «Мандилион» сохранился до сегодняшнего дня, тогда его местонахождение остается тайной. Он точно числился среди императорских сокровищ вплоть до разграбления Константинополя в 1204 году во время четвертого крестового похода. С тех пор он отсутствует, и нет ничего невероятного в том, что он существует и поныне и спрятан в каком-то замке или музее либо хранится в полной безопасности в каком-либо уголке Ватикана. Выдвинутая Яном Уилсоном идея о том, что Туринская плащаница и «Мандилион» — это одна и та же вещь, всегда вызывала сомнения, а теперь и вовсе дезавуирована после того, как было доказано, что первая — всего лишь средневековая подделка. Это не означает, что и «Мандилион» был подделкой. Все еще остается в силе ряд других предположений, сделанных Уилсоном в его книге «Туринская плащаница». Заслуживает внимания, как он и говорит, тот факт, что лишь после второго обнаружения «Мандилиона» в 525 году начали появляться портреты Христа, изображающие его в той же манере — как человека с длинными волосами и раздвоенной бородой. Вера в то, что «Мандилион» был оригинальным портретом или «верным подобием», покоится не на сверхъестественном и не зависит от достоверности «Туринской плащаницы». Вполне вероятно, что набросок, выполненный Ханнаном, был подлинным портретом Иисуса и все еще продолжает жить как прообраз бесчисленных икон и картин. Если это так, тогда остается шанс, что этот портрет Христа все еще существует.

Узнав так много об удивительном прошлом Урфы, мы с Ди захотели посетить этот город еще раз. Я припомнил то странное призрачное видение, которое было у меня, когда я заболел во время предыдущего путешествия, и утверждение привидевшегося мне монаха о том, что город хранит свои тайны. Теперь я начинал понимать, что могут представлять собой некоторые из них, и подозревать их связь с волхвами и с Сарманским братством. С этими мыслями в голове мы провели необходимую подготовку и отправились еще раз в Северную Месопотамию.

ГЛАВА 9 ПОВЕСТЬ О ДВУХ ГОРОДАХ

Изучив во всех деталях план путешествия Гурджиева, я уверился в том, что он должен был посетить Эдесу. В своей книге «Встречи с замечательными людьми» он рассказывает, что после находки карты «допесочного Египта» в доме армянского священника в «N» у них с его другом Погосяном были и другие приключения на пути в Смирну (Измир) до того, как они отплыли в Александрию. Чтобы попасть в Смирну, им пришлось пройти через Урфу, и, если иметь в виду связь этого города с «Герметиками», они почти наверняка пожелали посетить и близлежащий Харран. Менее очевидно, что они путешествовали и на север, в Коммаген, но все же это вполне вероятно, поскольку о мемориале Антиоха много писалось и говорилось вслед за его открытием всего за несколько лет до разбираемого нами путешествия, а Гурджиев явно интересовался развалинами культурного рода.

Мы также предвкушали предстоящее путешествие в Урфу. После нашего последнего путешествия в апреле 1994 года я прочитал почти все, что мог найти об этом городе. Я уже знал, что посетившее меня странное, сказочное видение украшавших древний город дворцов и храмов не было сплошной фантазией, что когда-то Эдеса действительно была «оком Месопотамии». И все же я был уверен, что там таится какой-то важный секрет, которого не найти в книгах. Мы с Ди жаждали вернуться туда и посмотреть все самим еще раз, как только спадет неотложность других дел. Итак, в сентябре 1995 года мы вновь оказались на борту самолета, следующего в Турцию. На этот раз я был полон решимости не поддаваться болезням и не провалить поиски. Я буду задавать правильные вопросы и, как бы то ни было, постараюсь раскрыть великую тайну, скрываемую Урфой, и ее связь с легендой о волхвах, если таковая имелась.