Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат - [29]

В. И. Сталин. Ко мне, действительно, много народа ходит. Вы правы, по лбу не узнаешь, кто хороший, а кто плохой.

К. Е. Ворошилов. В том-то и дело. Почему эти люди тебе сочувствуют, тебе поддакивают?

В. И. Сталин. Приходит много народа, во всех не разберешься.

К. Е. Ворошилов. Среди них есть сволочь, и болтуны и, возможно, связанные с заграничными учреждениями. Твое имя враги могут использовать за рубежом в ущерб интересам нашей страны.

В. И. Сталин. Я все это понимаю. Но я тут не виноват.

К. Е. Ворошилов. Гони прочь всех шептунов и включайся в общее дело советского народа.

В. И. Сталин. Хочу помогать, работать вместе со всеми. Других помыслов у меня нет.

К. Е. Ворошилов. Я доложу о нашем разговоре ЦК и Никите Сергеевичу.

В. И. Сталин. А этот Тимофеев, письмо которого вы мне прочитали, ругал Никиту Сергеевича и Аджубея. Я его за это изматерил и на проекте его книги, которую он дал мне на отзыв, я написал, что это такое дерьмо, которое выпускать нельзя.

К. Е. Ворошилов. Ты с ним разговаривал?

В. И. Сталин. Раз пять разговаривал. Он пишет книгу очерков о штурмовиках. Во время одного из разговоров он ругал Аджубея за то, что тот, будучи редактором «Комсомольской правды», а затем «Известий», не напечатал два его очерка. Он говорит: не имей сто друзей, а имей Аджубея. Тимофеев, видимо, считает, что я к Никите Сергеевичу должен плохо относиться, а я, кроме благодарности, к нему ничего не имею. Я был у Никиты Сергеевича, он хорошо меня принял, много сделал для меня, я благодарен ему. И когда кое-кто о нем говорит глупости, я им даю резкий отпор.

К. Е. Ворошилов. То, что ты говоришь сейчас, подтверждает мои слова. Прекрати встречи с подобными людьми. Ты сболтнешь что-нибудь в пьяном виде, они переврут, добавят, преувеличат, и для тебя это может кончиться большими неприятностями.

В. И. Сталин. Полностью согласен с вашими словами, Климент Ефремович. Я убежден, что вы меня любите и желаете только добра.

К. Е. Ворошилов. Люблю и хочу, чтобы ты жил другой, хорошей жизнью. Помирись с сестрой.

В. И. Сталин. Я постарше ее, и первым к ней не пойду. Придет — приму хорошо.

К. Е. Ворошилов. Ты давно с ней не встречался?

В. И. Сталин. За семь лет она ко мне ни разу не приехала. Я это ей не прощу.

К. Е. Ворошилов. Светлана много раз говорила тебе, чтобы не пил.

В. И. Сталин. Никогда она мне этого не говорила. Она странная, у нее тяжелый характер, но я ее всегда поддерживал. Случись с ней, что случилось со мной, я бы все пороги обил. Не могла приехать, когда я сидел во Владимире, хотя бы на 15 минут, дети приезжали.

К. Е. Ворошилов. Вижу, многого ты не понимаешь. Попал ты в свое время в канаву и, если не возьмешь себя в руки, опять соскользнешь с правильной дороги, на которую тебя вывели.

В. И. Сталин. Я буду отвечать не словами, а делами.

К. Е. Ворошилов. Не пей с сегодняшнего дня. Дай слово.

В. И. Сталин. Я врать не умею. Возьмите надо мной шефство, а я вас не подведу.

К. Е. Ворошилов. Вернется Никита Сергеевич, поговорим с ним, попрошу его принять тебя.

В. И. Сталин. Пока нет Никиты Сергеевича, может быть, уехать куда-нибудь отдыхать? Он дал мне путевки на четыре месяца, а я использовал только один месяц.

К. Е. Ворошилов. Я не уполномочен руководить тобой.

В. И. Сталин. Я вам бесконечно благодарен, дорогой Климент Ефремович, за эту беседу. Мое единственное желание как можно скорее получить работу».

Возвращение в камеру

Седьмого апреля 1961 года Генеральный прокурор СССР Руденко и председатель Комитета госбезопасности Шелепин направили в ЦК КПСС под грифом «Совершенно секретно» записку следующего содержания:

«28 апреля 1961 года подлежит освобождению из тюрьмы в связи с отбытием срока наказания Сталин В. И.

За период пребывания в местах заключения В. И. Сталин не исправился, ведет себя вызывающе, злобно, требует для себя особых привилегий, которыми он пользовался при жизни отца.

На предложение, сделанное ему о том, чтобы после освобождения из тюрьмы выехать на постоянное жительство в гг. Казань или Куйбышев, Сталин В. И. заявил, что добровольно из Москвы он никуда не поедет.

На предложение о смене фамилии, он также категорически отказался и заявил, что если ему не будут созданы соответствующие условия (дача, квартира, пенсия и т. д.), то он «молчать не будет, а станет всем говорить о том, что осудили его в свое время необоснованно и что в отношении его чинится произвол». В неоднократных беседах с ним он постоянно подчеркивал, что по выходе из тюрьмы будет добиваться приема у товарища Н. С. Хрущева и у других членов Президиума ЦК КПСС, а также писать письма и заявления в различные инстанции. При этом он высказал мысль о том, что, возможно, снова обратится в китайское посольство с просьбой отправить его в Китай, где он будет лечиться и работать.

Прокуратура СССР и Комитет госбезопасности убеждены, что Сталин В. И., выйдя на свободу, будет снова вести себя по-прежнему неправильно.

В связи с этим считаем целесообразным Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, в порядке исключения из действующего законодательства, направить В. И. Сталина после отбытия наказания в ссылку сроком на 5 лет в г. Казань (в этот город запрещен въезд иностранцам). В случае самовольного выезда из указанного места, согласно закону, он может быть привлечен к уголовной ответственности. В гор. Казани предоставить ему отдельную однокомнатную квартиру.