Тайны Стены Плача - [48]

– читал рав Горен.

“…Господь, в гневе Твоем не обличай меня, и в ярости Твоей не карай меня. Отнесись ко мне милостиво, ибо я несчастен, Господь, ибо кости мои сотрясаются и душа моя потрясена….” – упорно декламировал Штиглиц.

“Благодарите Господа, ибо Он благ, ибо вечна милость Его! Да скажет Израиль: “Ибо вечна милость Его!”…” – перебивал его рав Горен.

И такое тоже было впервые. В первый (но, возможно, не в последний) раз две такие разные по своему настроению молитвы, как “Таханун” и “Алель” читались одновременно.

Так входил в историю этот день – день возвращения евреям Иерусалима и их главной святыни.

* * *

Та война длилась ровно шесть дней вошла в историю Израиля и всего мира как Шестидневная. Когда под давлением мирового сообщества Израиль подписал соглашение о прекрашении огня, на юге его танки стояли у Суэцкого канала, на севере – в 40 км от Дамаска, а на востоке под его управлением оказался не только Иерусалим, но и вся территория древних Иудеи и Самарии, до того принадлежавшая Иордании.

Итоги этой войны потрясли арабов, хотя и, как показали события 1973 года, не излечили их жажды реванша. Но стоит заметить, что в не меньшем шоке, чем арабы, пребывал после Шестидневной войны и христианский мир.

Как уже говорилось, итоги Шестидневной войны нанесли колоссальный удар по христианской доктрине, согласно которой евреи больше никогда не будут владеть Иерусалимом.

Но евреям в тот момент не было дела до того, что думают по поводу всего происшедшего христиане.

Храмовая гора была в еврейских руках, и это означало начало новой эпохи – и для Израиля, и для всего мира.

Глава 5 Новая жизнь Стены

Тедди Колек отвечает за все

Когда первый приступ эйфории, охвативший Израиль в дни Шестидневной войны, прошел, перед его лидерами неминуемо встал вопрос, что делать с завоеванными землями дальше?

Этот вопрос расколол Израиль на два противостоящих друг другу политических лагеря, однако по одному вопросу даже между самыми яростными политическими противниками возникло почти полное согласие: как бы ни развивались события дальше, на какие бы уступки ни пошел Израиль ради достижения мира, Западная Стена не может быть предметом политического торга. Израиль не оккупировал, а освободил ее, и уже никогда не откажется от своего права владеть главной еврейской святыней.

В связи с этим следовало немедленно создать в Иерусалиме в целом, и в районе Стены в частности новую политическую и демографическую реальность, которая бы утвердила суверенитет Израиля над Иерусалимом. Проще говоря, вернуть евреев в Старый город и заселить евреями восточные кварталы столицы.

В первую очередь, эту задачу следовало выполнить в районе Стены Плача, чтобы обеспечить к ней свободный доступ молящихся и создать возле нее достаточно места, чтобы она могла вместить всех желающих. Уже первые дни после окончания войны показали, что ежедневно к Стене будут приходить тысячи людей, и им просто негде было разместиться на пятачке длиной в 28 и шириной в 3.6 метра.

Выполнение задачи по расширению площади перед Стеной облегчалось тем, что уже в момент штурма Восточного Иерусалима значительная часть его жителей поспешила покинуть город, бросив свои дома. Так поступили и многие обитатели квартала Муграби, который, напомним, непосредственно примыкал к Стене Плача. В результате на момент окончания Шестидневной войны в его ветхих, лепящихся один к другому домишках осталось меньше сотни семей. И Тедди Колек, в одночасье превратившийся из мэра Западного Иерусалима в полновластного хозяина большого, единого Иерусалима, недолго думая, предложил оставшимся жителям Муграби переселиться в оставленные хозяевами просторные дома кварталов Силуан и Шуафат, расположенные в восточной части города.

Как рассказывают, для начала жителей Муграби просто повезли показать эти дома, но, войдя в них, они уже наотрез отказались выходить – каждый спешил занять пустующий дом получше. В результате в Муграби осталось лишь 10 самых обеспеченных семей, живших во вполне приличных, основательно построенных домах. Они не пожелали их покидать, во-первых, потому что эти дома их вполне устраивали, а, во-вторых, и из стремления сохранить свое родовое гнездо, а вместе с ним и право арабов жить в этой части города.

Тем не менее, теперь Тедди Колек, а вместе с ним и Израиль могли с чистой совестью заявить, что они не применили к жителям Муграби никакого насилия, и те покинули свои дома добровольно, получив за это вдобавок и другое, куда более просторное и уютное жилье, и денежную компенсацию. Таким образом, путь к превращению Стены Плача в достойное, радующее глаз и сердце место для молитвы был открыт.

Согласно приводящейся во многих книгах и выдащейся в них за исторический факт легенде, уже на второй день после окончания войны все тот же Тедди Колек собрал в своем кабинете строительных подрядчиков города. Разговор был коротким: Колек попросил их снести почти все прилегающие к Стене дома квартала Муграби и расчистить площадь перед ней еще до Шавуота – праздника дарования Торы.

– Денег, чтобы оплатить вам эту работу, в муниципальной казне нет, – добавил Колек. – Но я надеюсь, что вы согласитесь сделать это бесплатно, на добровольных началах, понимая, что вам поручили выполнить поистине историческую миссию. И еще: кто бы ни попытался остановить вас: наблюдатели ООН, депутаты кнессета