Тайны спецслужб британской Короны. Провокации Туманного Альбиона - [2]

Другим из первоначальных организаторов заговора был Томас Винтер, младший сын в небогатой католической дворянской семье из графства Вустер, дальний родственник и близкий друг Кетсби, также имевший владения в этом графстве. Отлично образованный, говорящий на французском, итальянском и испанском языках, Винтер стал своего рода «министром иностранных дел» заговорщиков. Случаю было угодно, что именно с именем Томаса Винтера оказались связаны важные документы, о которых и поныне, уже через три с половиной столетия, все еще не затихают споры среди тех, кто стремится проникнуть в неразгаданные тайны заговорщических квартир, правительственных канцелярий и суровых подземных казематов Тауэра… А пока что Винтер часто навещал Уайт-Уэбс, где «мистера Томаса» с радушием принимали Гарнет и другие лица, проживающие в этой иезуитской обители.

Наряду с Кетсби руководителем заговорщиков стал Томас Перси, он был значительно старше других участников заговора, достигнув 45-летнего возраста, тогда как большинство остальных еще приближались или только что перешагнули рубеж тридцатилетия. Двоюродный брат графа Нортумберлендского, самого знатного из католических лордов, потомок знаменитого в истории Англии дворянского рода, Перси занимал значительно более высокое общественное положение, чем его сообщники.

Вращаясь в придворной среде, он мог узнавать новости, которые трудно было получить другим путем. Коротконогий, с длинным, будто растянутым телом, сутулыми плечами и багровым лицом, окаймленным длинной широкой бородой, этот природный аристократ был раньше более известен как забияка и завсегдатай трактиров и других увеселительных заведений столицы, где он спустил немалую часть своего состояния, как человек, мало пекущийся о религиозных делах. Однако, как и у Кетсби, у него произошел резкий перелом, и бывший кутила обернулся кающимся грешником, изнуряющим постами плоть и послушно следующим советам святых отцов-иезуитов. Нарушение королем обещаний, данных католикам, он рассматривал в качестве личного оскорбления, за которое в разговоре с друзьями открыто угрожал сам убить Якова.

Этот человек был как будто соткан из противоречий. Необузданный характер и природная спесь рода Перси, толкавшие его к самым диким поступкам, странно уживались с хладнокровным расчетом и обдуманностью действий опытного солдата. Рьяный католик, лишь в 40 лет открыто перешедший в католицизм, истово верующий, не остановившийся, однако, перед смертным грехом двоеженства; человек, которого одни считали орудием иезуитов, а другие — правительственным провокатором; возможно, конспиратор, перемежавший посещения тайных собраний заговорщиков с еще более таинственными ночными визитами к Роберту Сесилу. В числе многих загадок заговора большой загадкой оставался и один из его главных организаторов Томас Перси.

И, наконец, Гай Фокс — наиболее известный из всех заговорщиков, но по сути дела игравший лишь роль исполнителя планов, задуманных другими. Родом из Йоркшира, Гай Фокс уже в молодости служил в полку Уильяма Стенли, состоявшем из католиков — эмигрантов из Англии. В рядах этого полка Фокс сражался против французов и дослужился до офицерского чина. Высокий, угрюмый солдат с темно-рыжей бородой, решительный и послушный указаниям священников, Фокс представлял идеальное орудие для организаторов католического заговора.

Нам, однако, пора вернуться назад и узнать, как возник и какие цели преследовал этот заговор, столь знаменитый в истории Англии и в истории тайной войны. Однако здесь сразу возникают непреодолимые затруднения. Главные тайны были унесены заговорщиками в могилу. Часть того, что будто бы стало известным, вызывает подозрение — и не случайно. Слишком могущественны были люди, заинтересованные в том, чтобы вся правда о заговоре никогда не выплыла наружу.

Через их цензуру прошло почти все, что мы знаем о заговоре, и лишь по каплям отцеживая истину среди заведомо ложных или незаметно, но коренным образом искаженных известий, отыскивая недостающие звенья в местах, которые были недоступны или неизвестны этим лицам, можно воссоздать хотя бы частично подлинную картину событий.

Многое говорит за то, что идея заговора возникла в голове Роберта Кетсби. Была ли она ему подсказана кем-нибудь? Быть может, это был Томас Морган, бывший агент Марии Стюарт в Париже, с тех пор непременный участник многочисленных крупных и малых шпионских предприятий иезуитов — от неоднократных попыток убийства Елизаветы до соблазнения к дезертирству офицеров английского экспедиционного корпуса во Фландрии, от слежки за лагерными проститутками, которых подозревали в передаче тайных сведений голландским бунтовщикам, до наблюдения за действиями самого наместника испанского короля и главнокомандующего испанскими войсками принца Александра Фарнезе, который не избежал болезненной подозрительности Мадридского двора. Существует версия, что Морган изобрел план заговора, который он сообщил уже известному нам Оуэну, а тот в свою очередь познакомил с этим планом Роберта Кетсби. Возможно, что это было именно так, но снова следует сказать, что слишком влиятельные люди были заинтересованы в этой версии заговора, и уже по одному этому она вызывает некоторые сомнения. К тому же вряд ли нужен был Томас Морган с его международным шпионским опытом, дабы изобрести этот план, и ловкость Оуэна, чтобы убедить Кетсби взять на себя его осуществление. Для этого достаточно было вспомнить одно событие, происшедшее, правда, до рождения Роберта Кетсби и почти всех участников заговора, но превосходно известное всем его современникам.