Тайны советской репатриации - [17]

Если в 1946 г. из всего числа советских невозвращенцев более 80% находилось внутри оккупационных зон в Германии и Австрии, то к 1952 г. на них приходилось лишь около 23%. Так, во всех шести западных зонах Германии и Австрии на 1.01.1952 г. находилось 103 700 человек, тогда как только в Англии — 100 000 человек, Австралии — 50 300, Канаде — 38 400, США — 35 300, в Швеции — 27 600, Франции — 19 700, Бельгии — 14 700 «временно репатриированных»^{90}. В общей сложности на 1.01.1952 г., по данным Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, за границей продолжали находиться 451 561 человек из числа советских граждан[31].

Таким образом, ситуация, складывавшаяся вокруг беженцев и перемещённых лиц, была далека от своего окончательного разрешения, и, естественно, к ней по-прежнему было приковано внимание общественности, руководителей крупнейших держав мира. К концу 1947 г. вопрос о перемещённых лицах оставался одним из острых политических вопросов. Не случайно по настоянию советской делегации он был внесён отдельным вопросом на П сессию Генеральной Ассамблеи ООН, которая проходила в сентябре — ноябре 1947 г. в Нью-Йорке. Представитель советской делегации В.А. Зорин, выступивший 4 ноября 1947 г. на заседании Третьего комитета ООН, заявил: «Этот вопрос мы вынуждены поднять потому, что, несмотря на решение Генеральной Ассамблеи от 12 февраля и 15 декабря 1946 г., соответствующие постановления Контрольного совета по Германии, на согласованные решения Совета министров иностранных дел по данному вопросу в апреле этого года, возвращение перемещённых лиц на родину идёт неудовлетворительно, и сотни тысяч граждан различных государств, главным образом граждан СССР, Польши и Югославии, продолжают оставаться на чужбине, в лагерях западных зон Германии и Австрии, влача жалкое существование^{91}.

По словам В.А. Зорина, Правительство СССР не могло мириться с таким тяжёлым положением своих соотечественников и считало необходимым обратить внимание ООН на недопустимость задержки в разрешении этого острого политического вопроса, затрагивавшего интересы сотен тысяч людей, пострадавших от войны, интересы многих государств. Особые претензии В.А. Зорин предъявлял американским, английским и французским властям, больше всего препятствовавшим репатриации советских людей. «Вместо содействия возвращению на родину этих граждан, — сказал он, — американские, британские и в ряде случаев французские власти за последнее время всё шире содействуют вербовке этих граждан в далекие страны и попустительствуют враждебной Советскому Союзу и ряду других стран пропаганде среди этих граждан, что находится в вопиющем противоречии с указанной выше резолюцией Генеральной Ассамблеи и принятыми на себя обязательствами»^{92}.

Советская делегация внесла на рассмотрение Третьего комитета специальную резолюцию о беженцах и перемещённых лицах, в которой предлагался ряд мер по улучшению организации управления местами пребывания невольных переселенцев, а именно: снять с руководящих постов в лагерях для перемещённых лиц всех уличённых в подстрекательстве к невозвращению этих лиц на родину; обеспечить представителям заинтересованных государств свободный доступ в лагеря и общение с перемещёнными лицами; прекратить вербовку этих лиц для переезда в другие страны; оказать всемерное содействие возвращению перемещённых лиц на родину^{93}.

После бурной дискуссии, которую вызвал проект резолюции, внесенный советской делегацией, был образован специальный подкомитет для выработки окончательного текста резолюции. Несмотря на призыв представителей Великобритании, США и ряда других стран отклонить советский проект, в утверждённой 17 ноября резолюции отмечалось, что решения Генеральной Ассамблеи от 12 февраля и 15 декабря 1946 г. о беженцах и перемещённых лицах не выполнены, что Генеральная Ассамблея «подтверждает свою точку зрения, согласно которой главная задача в отношении перемещённых лиц заключается в том, чтобы поощрять всеми возможными способами их скорейшее возвращение в страны их происхождения»^{94}. Резолюция была принята 33 голосами при одном против и 12 воздержавшихся^{95}.

Впрочем, и данное решение впоследствии оказалось нереализованным. Встав с началом холодной войны в марте 1946 г. на путь грубых нарушений статей соглашений по репатриации, заключённых между союзниками на Крымской конференции, союзные власти с 1947 г. стали проводить активную политику невозвращения советских граждан на Родину, игнорируя при этом все решения Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о беженцах и перемещённых лицах и их репатриации. Даже несмотря на видимый прогресс, достигнутый во время московской встречи Совета министров иностранных дел по вопросу о репатриации перемещённых лиц, союзники продолжали отстаивать свои принципы и подходы к решению проблемы репатриации советских граждан.

Таким образом, репатриация советских и иностранных граждан была одной из сложных политических, экономических и морально-нравственных проблем в государственной политике СССР в исследуемый период. Советский строй, органически и принципиально несовместимый с альтернативностью и конкурентностью, был решительно не согласен с альтернативностью репатриации — естественным правом человека и гражданина самому решать свою судьбу.