Тайны сердца. Загадка имени - [12]

– Скажи ей сама.

– Если это скажу я, она не поймет. А теперь возвращайся к себе в кровать.

– Пожалуйста, можно я посплю рядом?

– Ладно, но только эту ночь.

Малышка прильнула к старшей сестре. Диана не могла сдержать умиление. Следовало признать, что Селия была прелестна. Она заснула, обнимая девчушку.

На следующее утро, когда мать позвала Селию, чтобы искупать ее, Диана подумала, что сестра воспользуется случаем, чтобы поговорить, и спряталась за дверью.

– Мама, ты должна оставить меня в покое, – услышала она.

– Что ты такое говоришь, дорогая? – В голосе Мари звучала паника.

– Ты должна оставить меня в покое. Мне плохо от твоих поцелуев.

– Тебе не нравятся мои поцелуи?

– Нравятся, но их слишком много.

– Прости, дорогая, – сказала мать на грани слез.

Диана затаила дыхание. Неужели сработало? В этот момент она услышала:

– Это Диана мне велела так тебе сказать.

– А! Понимаю. Твоя сестра просто ревнует.

– А почему она ревнует?

– Потому что я не целую ее так часто, как тебя.

– А почему ты не целуешь ее так часто, как меня?

– Потому что она холодна. И всегда такой была. Тебя действительно раздражают мои поцелуи?

– Нет, мама, я их обожаю.

Старшая сестра, которая выслушала достаточно, ушла в полной растерянности. Она уселась на кровать и подумала: «Это я ревную? Мир перевернулся. Если я холодна с тобой, мама, то только потому, что ты сама меня заставила стать такой».

В одиннадцать лет Диана почувствовала, как рушится ее вселенная. Она продержалась до сих пор только потому, что верила, будто мать не осознает ее мучений. И вдруг обнаружила, что по материнской версии именно сама Диана и была виновата в том, что ей доставалось так мало ласки. Обвинение в ревности выглядело комичным по сравнению с этим. Как ей продолжать жить с удушающим чувством чудовищной несправедливости?

Остаток субботы она провела как автомат. Ночью Селия залезла к ней в постель. Диана не шевельнулась.

– Я поговорила с мамой.

– Знаю, я слышала.

– Подслушивать под дверью нехорошо.

– Ты права, иди наябедничай маме.

– Она сказала, что…

– Я в курсе. Ты дура, Селия, потому что сказала, будто это я тебе велела. Ты соврала. Это ты сама мне пожаловалась. Ты навсегда лишилась моего доверия.

– Что такое доверие?

– Это то, чего ты мне больше не внушаешь. Возвращайся в свою кровать.

Селия с хныканьем послушалась. Диана понимала, что слишком строга: что может шестилетняя малышка понимать в таких вещах? Но она так страдала, что судьба сестренки ее не волновала.

Несколькими днями позже, возвращаясь из школы, Диана обходила место строительных работ и поневоле вышла на проезжую часть. Она увидела, как прямо на нее летит грузовик. Загипнотизированная стремительным движением, она не отступила в сторону. Он затормозил слишком поздно, сбив ее. Ужаснувшийся водитель вызвал помощь. Он рассказал медикам, что девочка повела себя странно, и это счастье, что все обошлось сравнительно легко.

Из больницы позвонили Оливье. Он примчался на четвертой скорости и сжал дочь в объятиях:

– Дорогая, что случилось?

Диана сказала, что испугалась и не успела добежать до тротуара.

– Обещай мне, что теперь будешь очень внимательна.

Врач присутствовал при этой беседе. Когда Оливье спросил, когда сможет забрать дочь, тот ответил, что предпочел бы оставить ее под наблюдением до завтрашнего дня. После ухода отца доктор пришел осмотреть свою очень юную пациентку. Он почувствовал, что она достаточно умна, чтобы он мог говорить с ней без обиняков.

– Ты хочешь жить или ты хочешь умереть? – спросил он крайне серьезно.

Изумленная Диана распахнула глаза. Она почувствовала, что вопрос требует настоящего ответа, и задумалась. Минуту спустя она сказала:

– Я хочу жить.

Врач обдумал это заявление, взвесил его и в результате сказал:

– Я тебе верю. Завтра можешь возвращаться домой.

Лежа в больничной палате, Диана всю ночь прокручивала в голове этот диалог. Доктор задал ей единственный вопрос. Вопрос, который она не осмеливалась задать самой себе. А он всего лишь услышал короткий разговор с отцом и, понаблюдав за ней, все понял. Одним вопросом он изменил ее судьбу, потому что она решила, что будет жить, но еще и потому, что у нее появилась цель: выбрать ту же профессию, что и этот человек.

Она станет врачом. Внимательно глядя и выслушивая людей, она будет прощупывать их тела и души. Без лишней болтовни, как вчерашний доктор, она определит, где сбой, и будет спасать людей. Молниеносность ее диагнозов всех поразит.

Когда в одиннадцать лет ты находишь свое предназначение – это все меняет. Искалеченное детство становится не столь уж важным. Отныне она хотела одного: стать взрослой, чтобы добиться высокого статуса врача. Жизнь устремилась к чему-то важному, она больше не сводилась к тому, чтобы терпеть абсурдные мучения, потому что даже страдание могло послужить лучшему пониманию больных. Оставалось только вырасти.

В коллеже Диана видела, как ее соученики делают первые шаги, открывая для себя любовь. В одночасье девочки и мальчики, годами вместе гонявшие мяч, вдруг начинали смотреть друг на друга иными глазами. Вначале отношения отличались евангельской простотой. Потом пришли разрывы, обозначив наступление эры сложностей. Сердца разбивались не оттого, что любовная история заканчивалась, а оттого, как стремительно бывший возлюбленный влюблялся вновь. Некоторые, из чисто дипломатических соображений, пытались скрыть свои забавы. Ситуация начинала отдавать интригами флорентийского двора, и выпутаться из нее было непросто.