Тайны Сельвента - [4]

Доктор Орантес подал ему приготовленную одежду. Подождал, пока О'Рейли оденется, и предложил:

— Продолжай, пожалуйста.

— А что продолжать?! Золота было много. Мы радовались и работали, как дьяволы. А потом… Потом Майк подцепил лихорадку и сгинул в два дня. Радиостанция испортилась, а починить ее мы с Эдвардом не могли. Был бы жив Майк, он бы починил, он хорошо разбирался в этих штуках. Ну а потом Эдварда укусила змея. Он умер в страшных мучениях через час, — к тому времени мы уже израсходовали все взятые с собой лекарства.

И я остался один, совсем один. Ужас охватил меня. Я схватил мачете и бросился в сельву с испорченным, как выяснилось потом, компасом. Через двое суток, ослабевший и больной, вернулся на то же самое место. Оказывается, все это время я кружил вокруг него. Больше я никогда от хижины далеко не уходил. Ждал, когда прилетит вертолет.

— А он не прилетел?

— Не знаю. Вертолет должен был сесть милях в пятнадцати от ручья, где мы жили. Искать же его без компаса я не решился.

— И что же потом?

— Ну, а потом я заболел. Словно все глубже и глубже погружался в какой-то туман. Помню, как, наблюдая за обезьянами, сумел найти съедобные плоды и коренья. В сельве много пищи, надо только стать неприхотливым. Первое время разводил огонь, а потом бросил. В сельве очень трудно поддерживать огонь: кругом вода, сырость.

— А дальше?

— Дальше помню очень смутно, какие-то обрывки. Горящие глаза ягуара и прыжок. Последний прыжок. Я убил его дубинкой… Леденящий взгляд анаконды толщиной почти в полметра… Совсем мало что помню. Кажется, убивал диких свиней. Мясо. Очень вкусное мясо…

— Да, Джон, а ведь недавно ты тоже был зверем, хищным, свирепым зверем и два дня назад едва не убил меня. Я встретил тебя на берегу ручья. Ты продолжал мыть золото. Это единственное, что оставалось в тебе от человека. С помощью специального прибора, с великим трудом я смог вернуть тебе разум.

— Да, не получился, значит, из меня Робинзон Крузо, — невесело усмехнулся О'Рейли. — Сколько же я прожил в сельве? Какой сейчас год?

— … второй, — ответил доктор Орантес.

— Двадцать лет! Двадцать лет прошло! Лучшие годы!.. — потрясенно повторял О'Рейли, опустив голову.

— Благодари бога, что вообще остался жив. У тебя был один шанс из ста, а то и тысячи, и ты его максимально использовал. Ну а теперь иди и хорошенько отмойся. Вон дверца в душевую. Там есть все, что нужно.

О'Рейли часа полтора плескался под душем. Когда он, посвежевший и помолодевший, вышел из кабинки, Орантес сказал:

— А сейчас, Джон, нам с тобой нужно серьезно поговорить. Садись.

Помолчав несколько секунд, доктор продолжил:

— На тебя свалилось сегодня много потрясений, Джон. Конечно, хорошо бы и отдохнуть, но, к сожалению, сейчас это невозможно. Ты рассказал свою историю, теперь мой черед.

— Меня зовут Хуан Орантес. Я ученый, занимаюсь изучением головного мозга человека, а также проблемами создания искусственного интеллекта. Ты после окончания школы учился или работал?

— Учился, один курс физического факультета университета.

— Отлично, тогда мне будет проще объяснить суть моего открытия. Каждому чувству, движению, желанию, слову, которое мы произносим, в нейронной цепи человеческого мозга соответствуют сложные поля. Мне первому удалось расшифровать алгоритм построения этих полей, выявить связь их со всеми сторонами жизнедеятельности человека. Я создал прибор — усилитель мозгового потенциала, УМП, реализующий эти алгоритмы. Посылая синтезированный мной сигнал в мозг испытуемого, я сумел заставить его произнести слово, зашифрованное сигналом, или выполнить какое-либо действие. Дальнейшее тебе, видимо, ясно. Непрерывно посылая целую программу, можно заставить человека ее выполнять. Действуя на клетки, отвечающие за нашу память, можно таким образом изменять хранящуюся в ней информацию, стирать ненужную, старую и записывать новую.

— Я собирался разработать приборы для лечения людей, страдающих заболеваниями центральной нервной системы, облегчающие процесс обучения, исправляющие преступников. Жизнь, однако, распорядилась по-иному. Подпольный синдикат, специализирующийся на торговле запрещенными псевдонаркотиками и оружием и ведущий собственные исследования по созданию новых видов вооружений, заинтересовался мной и моим прибором. Гангстеры похитили моего шестнадцатилетнего сына и уже три месяца шантажируют меня, грозя убить парня или накачать препаратами, превращающими человека в дебила. Случайно я узнал, где его скрывают, и сейчас мы движемся туда, в тайный городок в сельве.

— Вот, — показал доктор Орантес точку на карте. — Здесь должен быть мой сын. Что меня там ожидает — не знаю. Не знаю, что за люди живут в этом городе и чем именно они опасны для планеты.

— Ты один?

— Один. Но у меня есть надежный помощник. — УМП. Есть и лазеры. Уже завтра, по моим расчетам, мы достигнем цели. Решай: либо ты едешь со мной, либо остаешься здесь, и если все завершится благополучно, я захвачу тебя на обратном пути.

Ожидая ответа, доктор Орантес уже знал его.

— Я с тобой, Хуан, — без колебаний сказал О'Рейли. — И поверь, я парень надежный.