Тайны Сан-Пауло - [5]

Нисия зажгла единственную лампочку и открыла единственное окно, чтобы проветрить комнату, где пахло плесенью и дешевыми духами, купленными у бродячего торговца.

Сновавшие по коридору соседки едва не просовывали головы в дверь, желая смутить Нисию и ее гостя.

Сели поболтать. Нисия с дымящейся сигаретой, зажатой в губках, накрашенных сердечком, бесстрастными и обдуманными словами рассказывала Марио, что она вовсе не из тех девочек, что убегают из приютов, а хуже, гораздо хуже…

– А много у вас было мужчин?

– В моей жизни встречались только принцы!

– А!.. – выдавил униженный Марио.

– Однако, – пояснила она, – в последний раз меня постигло горькое разочарование, и теперь я ищу честного, трудолюбивого человека, пусть он даже не из аристократов. Человека, способного понять, что в глубине моей души скрыты несметные сокровища ласки.

– Жизнь в одиночестве все равно, что могила, не так ли?

– Именно. Вы даже не представляете себе, мой дорогой!

Марио встал, чтобы закрыть окно.

Гнездо

На следующий день буфетчик Марио приобрел пару ночных туфель зеленого цвета и поставил их рядом с желтыми шлепанцами Нисии. Тем самым была провозглашена Республика Соединенных Штатов Любви.

Воспользовавшись обеденным перерывом, Марио отправился на поиски чемодана из прессованного картона, который выглядел бы так, словно он из настоящей кожи. Возвратившись из маленького пансиона, где он до сих пор жил, Марио поставил свои вещи под кровать швеи, – они там целиком и уместились. Пути к отступлению не было. С этого момента их жизни были соединены, подобно паре подметок.

В шесть часов Марио просыпался и уходил на работу: кафе открывалось рано. Немного спустя, около восьми, он бросался к двери и стоял, не отрывая взгляда от угла, чтобы увидеть Нисию, направлявшуюся в ателье. Издали они обменивались знаками.

В полдень они поджидали друг друга и вместе шли домой. Там они съедали завтрак, приготовленный соседкой в маленькой кастрюльке, рассчитанной на одного человека. После работы встречались у ателье и шли обедать в дешевый ресторанчик, заказывали там то порцию фасоли, то порцию трески с картошкой и делили ее на двоих. Обеды, даже в дешевом ресторанчике, – дело дорогое, ко при такой системе они обходились дешево.

После обеда, в дни, когда Марио работал вечером, он провожал свою подругу домой, где она занималась шитьем и штопкой или, лежа на кровати с журналом, изучала новейшие моды прошлого сезона, само собой разумеется, не для себя, а для других сеньор, счастливых жен.

– Ах! Вот Людмиле действительно на этот раз повезло! Пивелли, владелец винокуренного завода, знаешь его?… Он купил ей платье… Колоссально!..

Марио прикидывался непонимающим, целовал ее в золотой затылок и убегал на работу. Через день он оставался в кафе до полуночи. Тогда Нисия облачалась в плащ, сохранившийся от лучших времен, и шла поджидать его у входа.

Зима стояла сухая, погожая, но очень холодная. Ночи походили на голубые глетчеры. Под колючим ветром лицо и руки Нисии становились фиолетовыми.

Служащие кафе уже привыкли к ней. Когда эта продрогшая фигурка прохаживалась по тротуару и, улыбаясь, поглядывала в сторону стойки, Фирмино выбирал удобный момент и плутовски подмигивал ей. Когда же случалось, что он дремал, первым замечал Нисию Бимбо, этот Розовощекий фат с черными, по-модному коротко подстриженными усиками. Он тут же бросал работу и бежал к двери:

– Добрый вечер, принцесса!

Нисии нравилось такое ухаживание, и, пока Марио собирался, она охотно болтала с красавцем Бимбо.

– Принцесса, зайдите выпить чашечку кофе…

– А кто будет платить?

– Э, я устрою все бесплатно.

Покачивая бедрами, она входила в кафе, прислонялась к цинковой стойке и принималась растирать озябшие руки. Посетители, одни с явным неудовольствием, другие же наоборот, радуясь появлению молодой женщины, ждали, пока Бимбо с подчеркнутой вежливостью обслужит «принцессу». Нисия показывала в сторону клетки, где, словно на нашесте, восседал хозяин, и спрашивала:

– А если Леонардо будет ругаться?

– Я с ним расправлюсь!

Нисия находила, что Бимбо чертовски привлекательный мужчина. Все, что говорил этот буфетчик, было остроумно и вызывало взрывы хохота. Когда из внутреннего помещения появлялся Марио, закончивший работу, она покорно повисала на его руке. Бимбо, приплясывая, чтобы покрасоваться, провожал их до самой двери. Когда же парочка выходила на улицу, он, желая досадить Марио, долго стоял у входа и смотрел им вслед. Через несколько шагов женщина оборачивалась, чтобы полюбоваться ломаньем этого ловеласа.

Фирмино, любивший все уточнять, спрашивал:

– Уже скрылась за углом?

– Увы!

То, что Нисию покорил Куика, именно Куика, Бимбо рассматривал как личное оскорбление. Это было невероятно… Он не мог этого понять… У Марио не было ни денег, ни положения, ни умения поддерживать разговор, буквально ничего… Тщеславие Бимбо особенно было задето, когда в один из таких вечеров Фирмино, видя, как буфетчик в раздумье возвращается к стойке, оскалив зубы, сказал:

– Все страдаете? Ни к чему! Она хороша, да не по зубам косточка!

Бимбо позеленел от злости, и земля заколебалась у него под ногами. Он почувствовал себя так, будто Фирмино плюнул ему в душу.