Тайны Сан-Пауло - [20]
Свистун, старавшийся закрыть отсыревшую от непогоды дверь, отвечал отрывисто, в такт своим движениям:
– Это бездельник Куика… помните?
Марио вмешался:
– Мое имя Марио.
Девушка пристально посмотрела на него и бойко спросила:
– Тот из кафе, что намазывал вам хлеб маргарином?
– Он самый.
Все трое засмеялись. Свистун, закрыв наконец дверь, рассказал подробнее:
– Вчера ночью во время бури Куика проходил здесь поблизости, он был похож на мокрого цыпленка. Я заставил его войти сюда, чтобы хоть немного согреться, а он сразу заснул на мешках.
Марио оправил пижаму и, чтобы показать себя благовоспитанным человеком, взял лежавший на бачке из-под керосина крохотный кусочек желтого мыла, накинул на плечо грязное полотенце – он вытащил его из массы тряпок, развешанных на стене – и, открыв дверь, выбежал ка цементную площадку, на которую падала хрустальная завеса дрожащих дождевых нитей.
Под ливнем Марио направился в глубь двора. Какое веселое развлечение – ливень! Вернувшись через десять минут, он застал учителя и ученицу беседующими вполголоса.
Жоаким резко бросил ему:
– Закройте дверь!
Когда Марио, дрожа от холода, проходил мимо, Жоаким спросил:
– Куда ходили, приятель? В такой ливень…
– Умывался. А вы тем временем могли спокойно поговорить о своих семейных делах…
– Послушайте, Куика, бросьте дурить. Эта смуглянка в шутку назвала меня дядей. Она была моей ученицей и не забывает своего учителя. Когда это угодно богу, она приходит повидать меня, что доставляет мне большое удовольствие. Не так ли, Карола?
Девушка одарила обоих очаровательной улыбкой.
Марио, по всей видимости, решил серьезно заняться своей внешностью:
– Старина, позвольте воспользоваться вашей расческой?
– Если у вас хватит мужества, пожалуйста, она там… Но в ней нет половины зубьев…
Гость пошел в угол и перед осколком зеркала, висевшим на стене, принялся расчесывать свои мокрые, слипшиеся волосы. При этом он искоса посматривал на Каролу. Та, чувствуя, что молодой человек с любопытством разглядывает ее, смеясь и кокетничая, беседовала со Свистуном, делая вид, будто не замечает, что ею любуются.
Особняк в глубине сада
Кароле – хорошо сложенной девушке с чуть смугловатым лицом – было не больше двадцати лет. Кожа ее по цвету напоминала жамбо.[7] Кстати, в литературе и в живописи жамбо имеет гораздо больше оттенков, чем на базаре. Из-под бежевого тюрбана с голубыми узорами виднелись иссиня-черные волосы. Нарядное платье цвета красного вина, который, как утверждают женщины, делает брюнеток еще более смуглыми, было ей очень к лицу. Часто улыбаясь, Карола показывала свои крепкие белые зубы. Голос у нее был глубокий, с нежными модуляциями.
Видя, как она беседует со Свистуном, Марио снова ощутил у себя в петлице тыковку. Он побледнел. Но, набравшись решимости и зажмурившись, отбросил ее от себя. Со стола полетела чашка и разбилась вдребезги. Не чашка, нет, – это была тыковка. И с этого момента молодой человек почувствовал себя свободным от наваждения, которое мешало ему разговаривать с женщинами, как другие мужчины.
Хозяин, не знавший об этих сложных психологических явлениях в сознании своего гостя, стал собирать осколки и, выбросив их, начал рассказывать:
– Знаете, Куика, что я делал на рассвете, на пустыре на улице Даль? Не говорите, что знаете, не поверю!.. Поверх забора я высматривал, что находится в глубине двора!.. Это мог сделать только я сам. Бедный старик, опирающийся на палку, на рассвете, на глухом пустыре… Ни у кого никаких подозрений!.. Случайные прохожие, несомненно, думали, что нищий собирается искать гнилые овощи в отбросах, которые каждое утро выкидывают хозяйки…
– И что вы там заметили, дядя?… – спросила Карола.
– Барыш, и немаленький. Куш от двух до трех миллионов. Денег хоть завались! Дельце мне кажется легким, если, конечно, нам повезет.
– Речь идет об ограблении? – поинтересовался Марио.
– Да. Надеюсь, вы с нами? Согласны?
Карола пристально посмотрела на Марио, и он радостно улыбнулся ей.
– Конечно, согласен! Свистун продолжал:
– Дом номер двадцать девять на улице Бугенвиль, задняя сторона которого выходит на улицу Даль, вовсе не крепость… Каменный забор сравнительно низкий; даже я, поднатужившись, могу перелезть через него. Я видел две боковых пристройки: слева от дома – нечто вроде прачечной; справа – навес для автомобиля; как я успел заметить при тусклом свете фонарика, машина дорогой марки. К задней двери дома ведут три ступеньки. Справа от двери – окошко. Должно быть, комната служанки. Впрочем, это только предположение… Если вы, Карола, найметесь туда, то сможете помочь нам попасть внутрь… если только…
Карола, которая думала о том же, попыталась продолжить мысль своего наставника:
– …если только они, опасаясь воров, не запираются как следует – обычно так и делается в богатых домах.
– Для меня нет закрытых дверей! Ни дверей Бразильского банка, ни даже тюрьмы одиночного заключения! – отпустил Свистун одну из своих шуток.
– Надеюсь, дядя, вы не думаете, что я поверю, будто вы собираетесь участвовать в этом пустяковом деле? Рисковать из-за ерунды… Для таких новичков, как Куика и я, это дело еще подойдет… Но для Жоакима Свистуна!..
Сборник рассказов бразильских писателей XX века и конца прошлого столетия о жизни детей и подростков этой далекой страны.
«Поход» – историческое повествование из времен освобождения бразильских негров от рабства (80-е годы XIX столетия).Роман, удостоенный в 1942 году премии Бразильской академии словесности, воскрешает одну из славных страниц в истории бразильского народа – заключительный этап длительной борьбы за освобождение негров, завершившейся в 1888 году отменой рабства.
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.