Тайны Полюса - [129]

нильды».

Такого Офелия от него не ожидала.

– Монсеньор, я пришла…

– Я хотел бы забыть об этом ребенке, – снова прервал ее Фарук и погрузился в созерцание фотографии. – Дети такие шумные, надоедливые, все время плачут, – вяло посетовал он. – Я всегда с трудом их выносил, но эту девочку мне особенно хотелось бы забыть. Она заняла мое место в жизни Беренильды и, чувствую, доставит мне много неприятностей. Я действительно хочу ее забыть, но почему же она не выходит у меня из головы?

Фарук закрыл блокнот и положил его на полку. Только тут Офелия увидела, что вся библиотека состоит из записных книжек: из сотен, тысяч записных книжек. Этот зал был письменной памятью

Фарука.

– Монсеньор, – не сдавалась Офелия, – я пришла, чтобы предложить вам…

Конец фразы замер у нее на губах. Фарук бесконечно медленно склонялся над ней, и так же медленно приближались его белые меха и белые волосы. Девушке почудилось, будто над нею нависла снежная лавина. Приподняв одним пальцем очки Офелии, Фарук пристально, с любопытством вгляделся в ее лицо. Теперь его магнетическая мощь стала такой гнетущей, что у девушки заложило уши, словно она прошла по туннелю под железнодорожным мостом.

– Так же и с вами, маленькая Артемида, – медленно произнес Фарук, выделяя каждый слог. – Мне уже не удается выбросить вас из головы… У вас сердитый вид, – вдруг объявил он.

Офелия судорожно втянула воздух, она слишком долго удерживала дыхание.

– У человека, за которого я должна была выйти замуж, через неделю отнимут его силу и беспомощного выбросят за пределы Небограда, на расправу зверям. Торн всегда служил вам верой и правдой, а вы даже не позаботились о справедливом судебном разбирательстве для него.

Фарук выпустил очки Офелии, и они снова упали ей на нос. Его ангельское, идеально гладкое лицо окаменело.

– Я незлопамятен по одной простой причине: у меня очень плохая память. Этот неблагодарный человек нарушил данное мне обещание так дерзко, – проворчал он, и в голосе его послышалась угроза, – что я не собираюсь его прощать. Надеюсь, маленькая Артемида, вы пришли сюда не с целью просить за него. Я не настолько дорожу вами, чтобы снизойти до этого человека.

Угроза Духа Семьи, произнесенная почти шепотом, сопровождалась таким выбросом энергии, что все тело Офелии охватила жгучая боль. Она знала: Фаруку бесполезно объяснять, что Торн порвал брачный контракт не для того, чтобы бросить ему вызов, а чтобы защитить ее, Офелию.

– Нет, – храбро ответила она. – Я просто хочу предложить вам сделку. – Еще более неловко, чем обычно – из-за сломанной руки, – она развернула лист бумаги, который бережно сохранила у себя. – Это копия контракта Торна, – объяснила она, – по которому он обязался жениться на мне, получить способности моей Семьи и расшифровать вашу Книгу. Я пришла, чтобы выполнить последнее условие вместо него.

Фарук слегка нахмурился, как будто изо всех сил пытался сосредоточиться. Он томительно долго читал документ, словно искал ошибку в формулировке или какую-нибудь скрытую каверзу. Когда он поднял глаза на Офелию, она увидела, что взгляд Духа Семьи загорелся опасным блеском.

– Вы хотите прочитать мою Книгу?

– Я хочу выполнить условия контракта, – уточнила Офелия. – А за то, что я прочту вашу Книгу, вы назначите свадьбу на сегодняшний день.

– И у вас нет других требований?

– Нет, монсеньор.

Губы Фарука дрогнули и начали медленно, очень медленно растягиваться в улыбке. Однако она не смягчила черты его лица – оно стало еще суровее, чем прежде.

– Договорились.

Чтение

Со старческой медлительностью Фарук провел Офелию через огромную дверь в свои личные покои.

Упорядоченный и прямолинейный мир библиотеки уступил место чудовищному беспорядку. Пестрые ковры едва виднелись под нагромождением разномастных предметов: мебели гигантских пропорций, пирамид из шкатулок и кальянов, длинных, как древесные стволы… Стены были сплошь залеплены картинками, грубо вырванными из книг.

Офелия несколько раз поскользнулась на огромных частях какого-то пазла, а подошвы ее ботинок то и дело прилипали к липкой массе – раздавленным карамелькам. Теперь девушка понимала, почему Фарук видел в новорожденной дочери соперницу. Он и сам был как ребенок…

– Садитесь, – сказал Дух Семьи. – Здесь вам будет удобнее.

Он поднял опрокинутое кресло и решительным движением смахнул со стола все, что на нем стояло: заварочный чайник, сахарницу, сливочник, блюдца; содержимое чашек пролилось на ковер, а фарфор разбился вдребезги.

Офелия с трудом взобралась на огромное кресло, и Фарук положил перед ней на стол Книгу. Словно стирая пыль, он провел рукой по переплету, инкрустированному драгоценными камнями, и тот оказался всего лишь иллюзией, которая исчезла как дым. Из-под него проступила простая гладкая кожа.

Офелия сосредоточенно поправила очки и несколько раз сжала и разжала пальцы, чтобы размять кожу своих перчаток чтицы – она как раз надела новую пару для такого необычного случая. От волнения ее бросило в жар, но она решила не поддаваться эмоциям, пока не выполнит свою часть контракта. Судьба Торна была в ее руках, и на этот раз – в буквальном смысле слова.