Тайны Питтсбурга - [40]

Артуру же начало июля принесло два экзамена летнего семестра и тяжелый случай чесотки, который, не считая герпеса, представлял собой самое страшное кожно-венерическое заболевание тех дней. Оно принудило Артура к полному затворничеству, заполненному зубрежкой и вдыханием зловонных лекарственных паров. Я больше не испытывал гнета необходимости, заставлявшей меня жертвовать одной частью жизни ради другой. Флокс (которая раньше меня почувствовала, что ее отношения с Артуром стали необратимо портиться, и которой, возможно, Артур никогда по-настоящему не нравился — однажды она сказала: «Парни мне никогда не нравились; тут или любовь, или ненависть») и впрямь разругалась с Артуром, серьезно испортив один из вечеров, когда мы впятером попытались развлечься. А перед этим они загубили день.

Тот вечер снова начался с видения, возникшего за огромной центральной витриной «Бордуок букс». За пятнадцать минут до того, как Флокс, Артур, Кливленд и Джейн должны были зайти за мной, они всей компанией прошли мимо магазина. И один долгий момент я смотрел на них, не узнавая. Они шли парами. Впереди две девушки. Одна, чей пестрый наряд сочетал в себе три или четыре эпохи и стиля, что-то говорила, разглядывая браслет на запястье второй девушки, в полосатой юбке и ярко-желтом свитере. Волосы их взлетали на ветру, как короткие шарфы, а лица были веселыми и немного циничными. Следом шагали двое мужчин — обладатель черной львиной гривы, обутый в тяжелые черные ботинки, и субъект в белых дорогих туфлях, цветущий, богатый и обласканный солнцем. Оба курили, но каждый держал сигарету по-своему: гривастый — небрежно и как бы нехотя, лощеный — элегантно, но крепко, активно жестикулируя ею, будто сигарета была своеобразным инструментом общения. «Боже мой! — пронеслось в моем сознании в тот головокружительный момент, когда они еще не повернулись и не помахали мне. — Кто эти красивые люди?»

Они прошли мимо, а я прижал лицо к стеклу, провожая взглядом их удаляющиеся фигуры. Я чувствовал себя аборигеном с какого-нибудь из островков Южных морей, наблюдающим, как белые боги садятся в свой сияющий самолет и улетают. Правда, к этому чувству примешивалось вполне уместное впечатление, что я во власти иллюзии. Я порывисто обернулся посмотреть, не видел ли их кто-нибудь еще в магазине, но либо эта теофания, это явление небожителей простым смертным, прошла незамеченной, либо она больше никого так не потрясла. Я маялся возле кассового аппарата, переминался с ноги на ногу, стучал по часам, и, когда ровно в шесть друзья снова подошли к дверям магазина, я пулей вылетел им навстречу. Все еще смущенный размолвкой за обедом, я замялся, не зная, кого обнимать первым. В конце концов я пожал руку Артуру и только потом обнял Флокс. Возможно, из-за этой моей ошибки вражда вспыхнула с новой силой. Когда я обнял Флокс, она легко ущипнула меня за руку. Разумеется, Артур не мог этого не заметить.

— Сначала рукопожатие и только потом объятие, — сказал он ей. — Обрати внимание.

Я обнял и Джейн и на миг был заключен в мягкие объятия и облако «Шанель № 5». Потом оказался лицом к лицу с Кливлендом, который приподнял очки и нахмурился.

— Хватит нежностей, — проворчал он.

Мы направились обратно, в сторону библиотеки, где Кливленд припарковал свою «барракуду». Я разрывался на части, как никогда прежде. Моя рука обвивала талию Флокс, теребя забавный белый кожаный пояс, с помощью которого она обычно укорачивала платья. Но я все оборачивался к Кливленду, Артуру и Джейн. Я видел, что это раздражает Флокс, но сказал себе, что последнее время уделял ей достаточно внимания. Поэтому, когда Джейн отпустила руку Кливленда и пошла впереди, рядом с Флокс, чтобы поболтать с ней, я спокойно занял место среди парней. Джейн симпатизировала Флокс и все время это подчеркивала. Флокс же считала, что Джейн зануда и дура, раз позволяет Кливленду втаптывать себя в грязь, и, разумеется, тайно влюблена в меня.

— Смотри, получишь ты, — улыбнулся Артур.

— Как я рад вас видеть, ребята!

— Мы тоже рады тебя видеть, — заметил Кливленд. Похоже, он был в настроении: пыхтел, шагая по мостовой, стучал каблуками и втягивал живот. — Слушай, Бехштейн, когда у тебя выходной?

— В среду, — ответил я и покосился на Флокс. Она смеялась над историей, которую рассказывала Джейн, размахивая загорелыми руками. Я засмотрелся на пару попок и четыре ножки на высоких каблуках. Я уже обещал Флокс, что проведу среду с ней.

— Давай встретимся.

— Где?

— Здесь, в Окленде. Скажем, возле Фабрики.

— Зачем?

Он не ответил. Артур, который шел между нами, повернулся ко мне с выражением легкого раздражения на лице. Я был удивлен, сообразив, что Кливленд явно не рассказал Артуру о моем отце. На миг меня охватил восторг от мысли, что между мной и Кливлендом есть нечто, к чему Артур не имеет ни малейшего отношения, нечто вне нашей дружбы. Однако мне тут же стало грустно и даже немного стыдно, когда я вспомнил, что это за тайна. Я бы предпочел, чтобы нас объединяло что-нибудь другое, но отказаться от приглашения не смог.

— Хорошо, — произнес я. — Только давай встретимся утром, ладно? Я обещал Флокс, что вторую половину дня проведу с ней.