Тайны острова Эль-Параисо - [25]

Движение заряду сообщает вращающийся диск, с которого срывается игла. Попав в человека, она не вызывает травмы, а лишь слегка, на полтора-два миллиметра, прокалывает кожу. Проникшее в кровь вещество действует безотказно.

Экипированные таким образом и снабженные, кроме того, портативными фонарями, мы приготовились к операции, которой Иль (кстати сказать, тщетно умолявший меня взять его с собой) дал название "Летучая мышь".

- Вы должны быть, паа, бесшумными и быстрыми, как летучая мышь.

Еще минут десять обсуждали возможные варианты предстоящей операции.

- Самое сложное во всем этом,- сказал доктор Орфус,- узнать "код поведения"... - Он задумался. - М-мм... да. Оттого, что ОКЕАН много десятилетий не имеет никакой связи с проклятым "Эль-Параисо", наши представления об этом "прелестном" местечке чертовски устарели! Итак, если даже будет достаточно наблюдений, которые позволят любому из нас принять внешний облик эль-параисянца, все равно надо знать язык.

- Значит, нужно иметь модель, - заметил Павел Береза. Он смотрел на Орфуса, на Кванту с ироническим недоумением, словно удивляясь тому, что мы не понимаем столь простой истины. И даже укоризненно покачивал головой.

- Дорогой сотворец Береза, - с досадой произнес доктор Орфус, - не упрощайте! Наука о человеческом общении - сумма множества наук... Этим предметом занимаются философия и социология, этика и эстетика, педагогика и медицина, психологическая и социологическая лингвистика, общая и социальная психология, история, а также...

Но тут командир Грэнси взмолилась:

- Ради самых красивых звезд, доктор Орфус! Сейчас нам не до этого! Как бы то ни было, Павел прав. Мы должны иметь модель. Нам нужен...

- Живой натуральный эль-параисяиец, - отозвалась Кванта, моментально ухватившая суть сказанного. - А еще лучше - два!

- Вы хотите сказать - пленные?- не скрывая негодования, воскликнул доктор Орфус. - Неужели нельзя обойтись без насилия?

- Можно, - с неменьшим негодованием ответила Грэнси. - Для этого нужно только выйти всем на поверхность острова, явиться на ближайший полицейский пост и получить все необходимые данные. Так, доктор! - Все более распаляясь, она спросила: - Неправда ли, эль-параисянцы, поразив ОКЕАН страшной эпидемией, никакого насилия не совершили?

Доктор Орфус не произнес более ни слова. Он молча присутствовал при моих и Павла Березы сборах.

Из выходного люка мы спустились по узкой капроновой лестнице, обогнув цилиндрическую поверхность "Брами", и оказались на неровной выщербленной площадке. Я сложил лестницу и убрал в один из карманов одежды. Павел передал на "Брами", чтобы включили свет (для связи каждый из нас имел легкий портативный эфиро-передатчик), и перед нами открылась пещера, в которой громоздились глыбы породы, предварительно разрушенной ультразвуком.

На минуту мы остановились, озадаченно глядя друг на друга, но, внимательно присмотревшись к открывшемуся подземному пространству, увидели, что между глыбами встречаются значительные прогалы и щели. Стали пробираться вперед. Там, где прохода не было, применяли "Штурм-резак" и проделывали широкие отверстия, чтобы можно было двигаться дальше. Впрочем, этим инструментом мы пользовались почти все время.

Наш нелегкий путь продолжался, вероятно, более часа. Он вывел нас, наконец, к поверхности. Над нами забрезжил дневной свет. Последний отрезок пути мы преодолевали ползком. Действовать здесь "Штурм-резаком" опасались - это могло привлечь внимание. Связи с "Брами" не поддерживали из конспиративных же соображений.

Первым из этого своеобразного лаза показал голову Павел. Прошло мгновение, другое... Я ожидал сигнала, а когда он последовал, тоже слегка протиснулся наверх, и мы, плотно прижавшись друг к другу спинами, смогли обозреть открывшуюся нашему взору картину.

Место нашей высадки окружали плоские холмы с возвышающимися на них гладкими красновато-серыми валунами. Они были покрыты скудной растительностью - это бледно-зеленые, мхи и лишайники, - зато у их подножья и между ними росла пышная трава, впрочем непохожая на те травы, что растут у нас, в ОКЕАНе.

По голубому небу плыли мутно-белые облака, и сквозь них кое-где просачивались солнечные лучи. Стоял полярный день, и солнце вообще не заходило за горизонт.

Вокруг не было ни души.

С помощью приборов Павел точно определил наше местонахождение.

В то же время я миниатюрным киноаппаратом, объектив которого был укреплен в лобной части моего капюшона-шлема, снимал видимый мне ландшафт. Съемочный аппарат, обладавший формой яйца, был устроен таким образом, что воспринимаемое объективом изображение трансформировалось в электрические импульсы и записывалось на пленку, заключенную в плоском ящичке, расположенном в одном из карманов. Собственно, это был усовершенствованный видеомагнитофон и киноаппарат одновременно.

Погода стояла теплая. С востока подул ветер. Он донес до нас какой-то звук, постепенно нарастающий и приближавшийся.

Еще немного - и из-за ближних холмов показался в воздухе металлический шар, имевший в поперечнике около пяти метров.

Быстро замаскировав себя, мы притаились.