Тайны Нового Света - [2]
С этажа на этаж перебирались при помощи приставных лестниц, Из помещения второго этажа через специальные лазы, используя приставные лестницы, можно было проникнуть в хозяйственные помещения первого этажа. Крыши помещений, особенно расположенных в нижнем ярусе, служили улицей, кухней, местом для игр детей, отдыха жителей поселения и т. д. С каждым этажом площадь жилых помещений и площадок-двориков сокращалась. В центре города располагались ритуальные кивы.
В наиболее крупных посэлениях такого типа (например, Пеньяско Бланко, Уна Вида, Кин Бинеопа, Каса Чикита, Пуэбло Альте, Кин Клетсо, Ханго Пави, Кин Наасабас, Пуэбло дель Арройо, Четро Кетл, Сэлмон Руин, Пуэбло Ацтек[4] — все из района Чако; Паако, Гуисева, Куауа, Гран Кивира, Пинди Пуэбло, Сепави, Уншаги, Отови, Тсанкави, Навави — все из района Рио Гранде) могло обитать до тысячи и более человек.
Самым известным поселением такого типа был знаменитый пятиэтажный Пуэбло Бонито, имевший 800 помещений. В нем могло проживать около 1200 человек. Это подлинный шедевр древнеиндейского зодчества. Он занимает такую же площадь, как здание Капитолия в Вашингтоне.
Именно такие исполинские постройки, воздвигнутые в результате коллективного труда индейцев, имел в виду В.В.Маяковский, когда писал:
В конце XIII в. наступила Великая засуха (1276–1298), поразившая юго-запад современных США. «Золотая эпоха» поселений типа пуэбло миновала. Задолго до первого контакта с европейцами многие из них опустели и начали разрушаться…
…И тени мертвых городов
Уныло бродят по равнине…
Максимилиан Волошин
Сохранились лишь единицы, например Пекос в долине реки Рио-Гранде. Вот каким увидел в 1540 г. Пекос (тогда Кикуйе) Кастаньеда — летописец первой завоевательной испанской экспедиции, возглавляемой Ф. де Коронадо:
«Кикуйе — это город. В нем насчитывается около 500 воинов, которые держат в страхе всю округу. Он стоит на скале и имеет форму четырехугольника. В центре четырехугольника расположен большой двор, или площадь, где находятся кивы. Все дома одинаковы и имеют по четыре этажа. По крышам домов можно обежать весь город… По коридорам, опоясывающим первые два этажа, как по улицам, можно пройти в любую часть города… Внизу дома не имеют дверей. Широко используются лестницы, которые можно втягивать наверх… Город опоясан невысокой каменной стеной. В городе есть родник, из которого можно брать воду. Жители очень гордятся тем, что никто не в состоянии овладеть городом, тогда как сами они могут по своему усмотрению покорить любую деревню».
(Grove D.A. Coronado’s Quest. Berkeley, 1964. P. 112).
Другим оригинальным видом архитектуры восточных анасази были галлинские «башни» — круглые или прямоугольные строения до 9 м высотой с массивными, двухметровой толщины стенами в поселениях в районе Таллина на востоке современного штата Нью-Мексико (США). Обычно они располагались в центре селений на вершинах утесов, что делало их очень похожими на средневековые европейские рыцарские замки. В ХII–XIII вв. здесь, на территории площадью 56480 км, насчитывалось около полутысячи таких башен-замков. Войти в них можно было, только поднявшись по приставной (веревочной?) лестнице на крышу, а затем через люк спустившись вниз по внутренней каменной лестнице.
Неприступные башни были весьма удобны для обороны. А обороняться жителям этих селений, очевидно, приходилось часто. Жуткое зрелище представляли 16 трупов, погребенных в разных позах под обломками деревянной крыши одной из таких башен. Эти люди умерли не естественной смертью. Сначала от зажигательных стрел вспыхнула крыша, затем огонь перебросился на лестницы, и на сражающихся защитников обрушились балки потолка…
Один из первооткрывателей таллинских «башен» американский ученый Ф.Хиббен так описал ужасающее зрелище следов мучительной смерти защитников этой «башни»:
«Здесь на спине лежал о тело молодой женщины… Его раздавила обрушившаяся каменная стена, но тело удивительно хорошо сохранилось и на приплюснутом лице еще видны следы агонии. Грудь и живот женщины пронзили шестнадцать стрел с кремниевыми наконечниками и обуглившимися концами. Левая рука сжимала лук, с одного конца которого свисала часть тетивы. Это был короткий и крепкий лук из дуба…
На полу в центре башни лежали один поперек другого двое мужчин, сорвавшихся с крыши. У одного из них в руках три лука, два из дуба и один из можжевельника, и связка из 27 стрел. Надо полагать, что этот мужчина собирался передать оружие и стрелы незадолго до того, как был убит.
Другого воина тоже постигла ужасная участь: зазубренное лезвие каменного топора наполовину вонзилось в его череп и торчало над левым глазом…»
