Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях - [3]

Статья О. В. Кордумовой «Пример трудолюбия и благочестия» посвящена социальной деятельности Сурского Иоанно-Богословского монастыря. Это – первая научная публикация такого рода. В ней мы находим сведения о монастырской школе для крестьянских девочек, а также о других видах благотворительной деятельности монастыря. При этом автор справедливо отмечает, что Сурский монастырь стал для жителей Пинежья не только символом благотворительности и просвещения, но и примером трудолюбия и благочестия. Тем не менее работа эта затрагивает исключительно общественную деятельность Сурского монастыря, а не его историю в целом.

Столь же немногочисленны и научные работы по истории вологодских женских монастырей. Среди них статьи О. Б. Зенковой «Мы наш, мы новый мир построим» и «Монастырская коммуна» – о судьбах женских монастырей Великого Устюга (Знамено-Филипповского, Троице-Гледенского и Иоанно-Предтеченского) в послереволюционные годы. В статьях приведены сведения о социальном составе общин устюжских монастырей, а также о том, чем завершился начавшийся в 1910 году конфликт между игуменьей Троице-Гледенского монастыря Рипсимией и монахиней Серафимой (Бистерфельд).

Статья А. Р. Павлушкова «Пенитенциарная практика монастырей Вологды в дореволюционный период» посвящена так называемой «исправительной» деятельности монастырей – или, проще говоря, монастырской ссылке. При этом значительное внимание в его работе уделено «исправительной» деятельности женского Горнего Успенского монастыря: дан исторический очерк ссылки в этот монастырь, а также анализ того, представительниц каких сословий сюда ссылали и за какие провинности. Однако автор ставил целью изучение именно монастырской ссылки, а не каких-то других сторон жизни вологодских монастырей.

Отдельно стоят исследования, посвященные истории Яренского Крестовоздвиженского (Кылтовского) монастыря: статьи Е. С. Суворова «История Кылтовского женского монастыря и его влияние на духовную жизнь Европейского Севера»; А. В. Рожиной «Основание первого женского монастыря в Коми крае» и посвященная этому монастырю глава в книге Л. П. Рощевской «Очерки истории культуры Яренского уезда XIX – начала ХХ вв.». Ведь это – крупнейший женский монастырь Сыктывкарской и Воркутинской епархии и первая по времени основания женская обитель на земле коми.

Мы можем с уверенностью заключить: работы обобщающего характера, посвященной различным сторонам жизни и деятельности женских монастырей Архангельской и Вологодской епархий, до сих пор не существует. Попыткой восполнить этот пробел является моя книга.

На основе каких источников она написана? Прежде всего – на архивных материалах, большая часть из которых публикуется впервые. В числе архивных данных – документация из Российского государственного исторического архива (РГИА), хранящаяся в фонде 796 – канцелярии Синода. Это резолюции Синода по поводу открытия монастырей, подворий, общин – всевозможные официальные бумаги, не всегда интересные, но необходимые.

Впрочем, в архивах хранятся не только скучные канцелярские дела. Например, в Центральном государственном историческом архиве (ЦГИА), в фонде № 2219 (фонде о. Иоанна Кронштадтского), а именно в деле № 2 – «Переписка о Сурском монастыре» – есть удивительные, интереснейшие документы, позволяющие увидеть жизнь северного женского монастыря глазами его обитателей. Речь идет о письмах, посланных праведному Иоанну Кронштадтскому с 1899 года по 9 сентября 1908 года игуменьей Леушинского монастыря Таисией (Солоповой), а также сестрами, священнослужителями и фельдшером из Суры П. П. Аверкиевым. В этих письмах, деловых записках, жалобах, а иногда и доносах описываются различные события из жизни Сурского монастыря. Практически нигде больше мне не удалось найти подобных свидетельств о том, как жили в монастыре сами монахини и послушницы. А без таких свидетельств рассказ о северных женских обителях был бы неполон.

Но поистине бездонным кладезем всевозможных сведений о женских монастырях стал Государственный архив Архангельской области (ГААО). В нем имеются специальные фонды Сурского, Ямецкого, Холмогорского, Шенкурского и Ущельского монастырей, а в этих фондах – послужные списки насельниц, ежегодные отчеты монастырей, хозяйственные документы (условия о приеме на работу, приходно-расходные книги), сведения о лицах, заключенных в монастыри; иными словами, документы, проливающие свет на различные стороны жизни этих женских обителей. Ряд дополнительных сведений о них – например, история о сестрах милосердия из Холмогорского монастыря, – находится и в фонде Архангельской духовной консистории.

В Государственном архиве Вологодской области (ГАВО) я изучила фонды Горнего Успенского и Арсениево-Комельского монастырей, а также Вологодской духовной консистории. Вологжане вправе спросить меня, почему их женским монастырям уделено меньше внимания. Дело в том, что, поскольку меня больше интересовали женские монастыри моей родины – Архангельской земли, – я использовала только документы Вологодского архива (а не его Великоустюжского филиала). Поэтому вологжане вполне могут «взять реванш», написав подробную книгу по истории женских обителей своего края.