Тайны моей сестры - [2]

– С тех пор, как вы вернулись в Херн Бэй, ситуация с кошмарами ухудшилась?

Я ставлю стаканчик на стол и выпрямляюсь. Хватит витать в облаках; нужно сохранять бдительность. Любое мое слово может быть использовано против меня.

– Нет, не ухудшилась, – отвечаю я, пытаясь, чтобы голос звучал уверенно. – Просто кошмары стали реальностью.

2

Воскресенье, 12 апреля 2015 года

Неделей ранее

Зябко поеживаясь, я выхожу из вагона на безлюдный перрон. Морской ветер злобно бьет меня по лицу; я закидываю за спину громоздкий рюкзак и направляюсь к выходу. На вокзальных часах 11:59. Мне немного не по себе от всепоглощающей тишины вокруг. Правильный ли выбор я сделала? Замерев, я подумываю, не вернуться ли в поезд, но локомотив уже остановился, и проводник в сигнальном жилете открывает двери, чтобы запустить уборщиков. Это конечная, дальше поезд не идет.

Кутаясь в тонкую куртку, я проклинаю себя, что положила теплое пальто на дно рюкзака. Я и забыла, какими холодными бывают ночи в Херн Бэй, хоть сейчас и апрель. Холод пронизывает до костей, как говорила мама.

Шагая по перрону, я осматриваюсь в поисках признаков жизни, но вокруг ни души. Я тут одна. Надеюсь, он получил мое сообщение. Хоть судьба меня и потрепала, никогда еще я не чувствовала себя настолько неуютно, как сейчас. Херн Бэй. Здесь рано темнеет, и жизнь настолько же предсказуема, как время приливов и отливов. Чувствую, мне потребуются все оставшиеся силы, чтобы пережить следующие несколько дней.

Войдя в полутемный кассовый зал, я чувствую, как в кармане вибрирует телефон, и останавливаюсь в красном свете торгового автомата, чтобы ответить.

– Привет. Хорошо. Сейчас подойду.

На улице моросит; я выхожу с вокзала и вижу серебристый седан, припаркованный на пустой стоянке такси. Помахав мужчине на водительском сиденье, я шагаю к машине; тяжеленный рюкзак впивается в ключицу. Муж моей сестры машет в ответ, но не улыбается. Он знает: мой приезд в Херн Бэй добром не кончится. Однако я все равно благодарна за то, что он согласился меня встретить. Из всей семьи он единственный до сих пор со мной разговаривает.

– Привет, Пол, – вздыхаю я, открывая дверь. – Спасибо, что приехал в столь поздний час, ты очень меня выручил.

– Не вопрос, – отвечает он. – Кидай рюкзак на заднее сиденье. Там больше места.

Я бы и сама не против залезть на заднее сиденье и притвориться, что я в Лондоне, еду домой в каком-то безымянном такси, чтобы заснуть в собственной кровати. Однако сейчас поездка будет недолгой, говорю я себе, бросая рюкзак не заднее сиденье и залезая на пассажирское кресло. Пристегнувшись, я откидываюсь назад и закрываю глаза. Я дома, что бы это ни значило.

– Уверена, что хочешь остановиться в доме матери? – спрашивает Пол, когда мы выезжаем с парковки. – Можешь спокойно пожить недельку у нас.

– Спасибо, Пол, – отвечаю я, разглядывая знакомые пейзажи за окном. – Но я правда не хочу вам мешать.

– Ты нам ничуть не помешаешь, – возражает он. – Мы только рады.

– Ага, – одергиваю его я. – Особенно Салли рада. Представляю ее лицо, если я вот так заявлюсь.

– Тут не поспоришь, – соглашается он. – Как насчет отеля? На набережной как раз открылся новый, стильный и уютный; тебе понравится.

– Честно, я не против остановиться в мамином доме, – твердо говорю я. – Тем более я здесь лишь на несколько дней. После всего, что произошло, будет неплохо провести там какое-то время, чтобы все как следует осмыслить.

– Ладно, – говорит он. – Но, если передумаешь, мое предложение в силе.

– Спасибо, Пол.

Оставшуюся часть пути он молчит, а я разглядываю очертания улиц, названия которых расплываются у меня перед глазами, как чернила в воде. У меня сводит живот и внезапно начинает кружиться голова. Со мной всегда так, стоит сюда приехать. Словно у меня аллергия на это место.

– Можно я открою окно? – спрашиваю я Пола, а сама молюсь, как бы меня не вырвало прямо на безукоризненно чистую приборную панель.

– Конечно, – отвечает он, кивая на кнопку рядом с дверной ручкой.

– Так лучше, – выдыхаю я, когда порыв холодного воздуха ударяет мне в лицо, обдавая едким запахом рыбы.

Я кладу руку в карман и провожу пальцами по идеально гладкой поверхности моей счастливой ручки. Эту именную серебряную ручку подарил мне Крис на нашу первую годовщину. С тех пор она всегда со мной – в Сирии, Афганистане, Ираке. Стоит к ней прикоснуться, я чувствую себя в безопасности.

– Здесь так тихо, – шепчу я, пряча ручку в карман, когда машина въезжает на холм, ведущий к Смитли Роуд.

Я и забыла, как ночью на город опускается покрывало молчания. Глядя в окно, я представляю жителей Смитли Роуд, закутанных в одеяло и потерявшихся во снах, словно в «тонких ломтиках смерти», как герои рассказов Эдгара По, которыми я зачитывалась в детстве. Глядя на этот застывший мир, трудно поверить, что когда-то он был моим домом.

– Приехали, – говорит Пол и глушит мотор.

Подпрыгнув от звука его голоса, я смотрю на дом, у которого мы остановились. Номер 46: безжизненный двухквартирный дом 1930-х годов с сереющей штукатуркой, когда-то сверкавшей белизной. До сих пор помню домашний номер телефона – 65–43–45 – и мою детскую скороговорку: