Тайны митрополита - [53]

– Тут ты прав, – чуть призадумавшись, отвечал Дмитрий Иванович.

– Да и потом, – вздохнул преподаватель, – какой из меня муж?! Алена вон, – замолчав, аккуратно подыскивая нужное слово, запнулся трудовик, – и ладна, и красива, и молода. А я? Мне до встречи с Богом осталось-то всего ничего. Негоже оно так!

– С лица воду не пить, – поняв собеседника, ухмыльнулся Донской. – Стерпится – слюбится. Аленка вон и хозяйка и плодовита; только что деток Бог всех прибрал…

– Может, хоть Тверда дождемся? – трудовик попытался перевести разговор в другое русло.

– Ты вот чего, Никола, – ответил Дмитрий Иванович. – Избу строй, мастеров дам. Да в голову не бери, чего не надобно. Дом отстроишь, а там, даст Бог, и Тверд прибудет. Сватов зашлешь, да Алену с благословения бери. Сироты они с Твердом, так и благословлять брату старшему. Тебе отдаст.

– Земли с камнем дай, – попросил пожилой человек. – Да людей. Да вычесть не забудь из благодарности княжьей, – помолчав, добавил он.

– Ох, и не прост ты, Никола, – вновь усмехнулся Дмитрий Иванович. – Вычту; ты о том и не майся, да к сватовству готовься.

Закончив с процедурами, Булыцкий переключился на княжича. Хрупкий юноша с ярко выраженными чертами грозного отца и огромными голубыми глазами, от того еще более крупными, что болезнью измаялся совсем.

– Ты говорил, что дашь корабли, на которых хоть на край света? – лежа на скамье, напомнил вдруг Василий Дмитриевич. – Слова не держишь? – по-отечески вдруг совсем нажал паренек.

– Ох и крут ты, малец, – усмехнулся в ответ пенсионер. – В тятьку весь. А ну-ка; три по десять да вычесть дюжину. Сколько будет?

– А сколько Бог даст, столько и будет, – как отец, подкладывая кулак под подбородок, отвечал парнишка.

– Какой тебе край света, с арифметикой раз не дружишь?! – равнодушно отвечал Николай Сергеевич. – Дорога через океаны, в которых Кремль тятьки твоего – песчинка, а корабль-то и не разглядишь! Как путь искать будешь, а? А курс править как, раз с цифрами не дружен-то?! И свою голову сложишь рыбам на прокорм, и команду сгубишь.

– Восемнадцать, – нехотя пробурчал тот.

– Знаешь?! – искренне поразился Николай Сергеевич. – А чего тогда не говоришь?! Ворчишь чего?

– А что я тебе – медведь в клетке-то? На потеху который?! Хочешь – станцует – хочешь, на бубне сыграет?

– Не медведь, конечно, – поспешил заверить парня преподаватель. – С чего взял-то?

– А с чего вопросы такие?

– Ну, – замялся пенсионер. – Мне откуда знать, что ведаешь, а что нет? Уж шибко дальнее путешествие затеял ты; на край света аж! Вот и решил проверить: сдюжишь или нет?

– А чего бы княжичу да не сдюжить?! – сверкнул очами тот.

– Да не горячись ты, а то в тятьку пошел, – успокоил парня Булыцкий. – Где считать-то ловко так научился?

– У Тимохи-ключника, – пробурчал в ответ паренек.

– Это тот, что из монастыря Троицкого пришел?

– Он, – нехотя пробурчал княжич.

– Ай да Тимоха! – всплеснул руками Николай Сергеевич. – Ай, шустрый!

– Тятьке только не рассказывай, – впервые за разговор взмолился паренек. – Уши надерет. А Тимоху – в поруб!

– Чего так-то?!

– Да Киприан – горой против знаний.

– Не расскажу, – улыбнулся учитель. – Слово даю.

– Спасибо! – улыбнулся вдруг в ответ мальчишка. – Он не только складывать да отнимать умеет. Он… Он такие чудеса творит! Говорит: чужеродец-архангел научил, да наказ строгий был ему: никого в тайну ту не посвящать!

– Да не чудеса это, – рассмеялся преподаватель в ответ. – Математика это простая. Хочешь, научу?

– Хочу! – загорелись глаза у парнишки.

– Как выздоровеешь, так и начнем. В ножной мяч играть хочешь?

– Хочу, – едва не подскочил со скамейки Василий Дмитриевич.

– Тихо ты! Лежи! Банки как разобьешь, так и беда.

– Прости, Никола.

– Да не переживай ты так! – Пенсионер потрепал парня по щеке. – Будет все.

Уже после, завершив все да с князем распрощавшись, отправился Николай Сергеевич на поиски Тимохи. Очень ему не терпелось увидеть ученика своего, и не только потому, что соскучился. Тимоха жуком тем еще оказался и, судя по тому, что княжич рассказал, не без лукавого умыслы его были.

Добросовестно порыскав по окрестностям да поспрашивав, что и как, пожилой человек наткнулся на стайку ребятишек, по всему судя, из богатых, собравшихся почти на отшибе за стенами нового амбара. Сбившись вокруг невысокого, с жиденькой бороденкой паренька в монашеских одеяниях, те о чем-то оживленно галдели, что-то там обсуждая. Сам не зная зачем, Булыцкий нырнул за угол постройки, желая со стороны понаблюдать за происходившим.

– Ну-ка, мальцы, кто еще в счете потягаться хочет, а! – опершись ногой о торчащий из земли пень, залился смехом тот. – Давайте, давайте, медведи! Кто шибче посчитает всех, тому и барыш! – вытащив из кармана пару чешуек[77], тот бросил их на расстеленный на снегу зипунишко. Из толпы, почесывая затылок, вышел пузатый мальчонка и, неуверенно потоптавшись, последовал примеру ключника.

– Я, – протянул тот. – Но, без обману чтобы.

– Какой обман? – залился смехом тот. – Чего вас обманывать? Сами огудаетесь![78] По три мешка проса у троих смердов. К ним – по два мешка прибытку, да по одному убытку. Потом Тохтамыш прилетел и еще по три отобрал. А одного лихие обобрали в дороге; мешок забрали. Осталось сколько?!